Игрушка для кардинала - страница 48
- Почему именно я определяю длину цепи? - Нейрис смотрела перед собой, уткнувшись взглядом в светло-зеленую стену. - Тогда ты сказал, что чем больше я тебе доверяю, тем длиннее она становиться.
Он тоже смотрел вперед, словно им по какому-то идиотскому закону нельзя встречать взглядами во время таких вот разговоров. Нейрис не собиралась срываться в этот раз: она не станет закатывать истерику, пускать слезу и позволять себя обнимать, а уж тем более позволять себя целовать.
Поэтому они оба смотрели исключительно вперед, а когда двери открылись, то синхронно шагнули вперед, встретившись плечами, на этот раз Калеб вышел первым.
- Хочешь знать почему? - он повернулся к ней лицом, нарушив негласное правило, возможно, о котором все же не догадывался. - Потому что обмануть меня ты можешь, а вот себя - нет.
- Думаешь, если я доверяю тебе, то не смогу предать, когда представиться шанс?
- Опять строишь из себя храбрую девочку, - он едва заметно улыбнулся.
- Всего лишь спрашиваю.
- Значит ждешь шанса?
- Может быть, - Нейрис пожала плечами, и обогнув Стоуна по дуге, зашагала в сторону кабинета, правда, у закрытой двери пришлось подождать пока кардинал не явится с ключом-картой и не откроет дверь.
- У нас часа три есть времени, - сообщил он.
- И на что мы его потратим?
- На работу?
- Опять будешь писать свои отчеты?
- Да, нужно отчитаться, почему я не сообщил, что подозреваемый твой учитель. Я должен положить отчет на стол третьего кардинала пока он не решил, что я что-нибудь замышляю...
- С чего бы ему это решать, разве вы все здесь не одна большая семья?
Стоун не ответил, он уселся за отчет, начал стучать пальцами по клавиатуре, а Нейрис предалась своему любимому занятию - смотреть в окно. Там все было по-прежнему, солнце отражалось в стеклах соседней высотки, как и чисто голубое небо, такое же чистое, как и его глаза...
Чтобы ей сказал Билли, узнай, что ей нужно пройти и допросить Барри, не как его друг, которому нужна правда, а как представитель Коллегии. Можно уверять себя в чем угодно, но черта проведена между прошлой и настоящей жизнью. Даже если она сбежит, куда ей идти? Кто ей поможет?
Нейрис машинально потерла запястья, а затем поймав себя на этом, бросила быстрый взгляд на Стоуна, проклятая цепь права, она начинает доверять ему. Так всегда бывает, когда безотрывно проводишь с человеком много времени, ты начинаешь его узнавать и лучше бы её выворачивало наизнанку от нового Калеба Стоуна, особенно оттого, кто сказал, что не расскажет никому о её слезах. В сущности, кому он мог? Она все время ходит за ним на привязи, да и наличие друзей у него не наблюдалось, никто не приходил к нему в обед даже перекинутся парой слов, за исключением Ирэн, но её мотивы носили отнюдь не дружеский характер. Они почти никогда не ходили в столовую, потому что там все сидели своими компаниями, а Стоуна никто не приглашал.
Он одиночка, в отличие от Нейрис.
Какую бы крутую и смелую она из себя ни строила, в глубине души она всегда знала, что ей нужны люди и друзья, в особенности друзья. А Стоуну никто не нужен кроме его проклятой работы.
Через три часа, в конце рабочего дня, за ними зашел молодой человек, который был на полголовы выше Калеба, что было весьма удивительно. Выглядел он несуразно, словно его специально растянули в длину, и от этого он чувствовал себя крайне неуютно.
- Я здесь, чтобы забрать вас. Пойдемте, машина ожидает внизу.
- Я могу поехать на своей, - откликнулся Стоун.
- Прощу прощения, но Его преосвященство четверной кардинал подготовил для вас машину.
Что-то в этом безропотном лепете подсказывало, что отказываться от машины четвертого нельзя.
7
Нечто не отходило от него ни на шаг, словно что-то знало. Оно снова принимало разные обличия, но Калеб буквально кожей чувствовал осторожные и в меру любопытные взгляды, в которых он замечал лишь одно - темноту и любовь. Они обожали его, сотни лиц, желавших скрыть это, Нечто любило его и боялось потерять. Осознание этого пришло к нему не так давно, оно посетило его как безумное откровение, но настолько простое, что он посчитал себя полным идиотом, что не замечал этого раньше. Нечто просило стать его другом, но между ними определенно не было дружбы, лишь страх и любовь. Оно оберегало его лучше собственной матери, которая, в конечном итоге, отступилась от сына.