Игры богов - страница 7
Я тяжело вздохнул и покачал головой.
— Почему старшая не Вы?
— Я всего лишь слуга. Они меня редко слушают.
Ещё раз вздохнув от идиотизма всей этой ситуации, я вернулся к своему бревну и уселся на него, положив Римгвейс на колени.
— Здра-асьте! — раздалось из-за спин грабителей-неудачников. Амалия приковала к себе взгляды всех присутствующих, поскольку со всей непосредственностью, широко улыбаясь, без каких-либо видимых затруднений, тащила за задние ноги туши двух лосей со свёрнутыми шеями. — А я пропитание добыла! Вот!
И она подняла туши на вытянутых руках. Я закатил глаза.
— Боги… Ну зачем нам два лося? Мы и одного-то вряд ли съедим!
Улыбка на лице девушки сменилась озадаченностью.
— А… Я что-то не подумала об этом. Пойду, отнесу одного обратно.
Подтащив одну тушу поближе к кострищу, вторую Амалия поволокла обратно в лес.
— А… Эт-то кто? — спросил кто-то из грабителей.
— Моя помощница, — ответил я. — Ладно! Возвращаясь к более насущным вопросам. Что мне с вами делать прикажете?
Просто так отпускать этих взбалмошных дураков было нельзя. Нужно, чтобы они усвоили урок — нельзя нападать на кого-то просто так, даже если тебе кажется, что он один и ты легко с ним справишься.
Ладно, им попался на пути я, человек миролюбивый и не жестокий, но та же Дзи их легко бы нашинковала и не поморщилась. А если бы им попались какие-нибудь серьёзные разбойники? Как показал поединок, опыта применения своих знаний и навыков непосредственно в настоящем бою фехтовальщик не имел. А остальные, если и дрались с кем-то, то скорее с уличной шпаной, для которой их навыков было более чем достаточно.
— Что-что? Ты нас отпустишь, а когда за тобой придут люди моего отца, ещё и прилюдно извинишься! — сказала зазнавшаяся девица, встала и принялась отряхивать платье.
«Дзи, придави-ка её немного».
На лице Дзинсаи появилась довольная ухмылка. Положив одну руку на эфес скимитара, а другую на ремень, она неспешно направилась к пока что единственной из гоп-компании, помимо женщины, кто стоял на ногах. Подойдя к девушке почти вплотную, Дзи подняла на неё взгляд и использовала силу своей воли и духа.
Словно само пространство сгустилось вокруг неё. Даже солнце скрылось за облаком. Ветер поднял с земли листву, начал дёргать подол платья девушки, её волосы.
— Чего она так на меня уставилась? — дрогнувшим голосом спросила она. — Х…Хватит! Скажи ей! Пусть… п…
О, это незабываемое чувство, когда хочешь убежать и забиться в какой-нибудь тёмный уголок, пока тебя не выпотрошили, развесив кишки по деревьям, или не размазали, смешав с землёй, и ничего не можешь сделать, даже лишний раз вздохнуть, поскольку тело твоё парализовано ужасом.
По щекам девушки текли слёзы, а по её платью расплылось мокрое пятно. Это уже был перебор.
«Дзинсая, хватит! Ты её так в гроб вгонишь!»
«Невелика потеря»
«Ага, а потом с её разъярёнными родственниками придётся разбираться мне, да? Всё, заканчивай, это приказ!»
Дзинсая медленно перевела взгляд на меня, а потом нехотя отошла назад. Как только её влияние ослабло, девушка в рыданиях рухнула на колени, и целительница, прижав её к груди, принялась утешать.
— Не перебивай, когда другие говорят, — сказал я.
Так, одну наказали, ещё пятеро остались.
Тех, кто пребывал в отключке, Дзинсая привела в чувство, связав им перед этим руки за спинами, продолжая внимательно наблюдать за неудавшимися грабителями.
— Как вы понимаете, просто так вас отпустить я не могу. Поэтому, дабы впредь вы были умнее и осмотрительнее, я придумал вам наказание: каждый из вас, кроме вашей целительницы (она и так достаточно наказана служением вам) и вон той зазнайки (её уже наказала тёмная эльфа) отдаст мне самое дорогое, что у него есть.
Дабы подкрепить свои слова и заодно пресечь возможные попытки к бегству, я сплёл заклинание «Малого удара огня» и всадил огненный сгусток в кострище. Пламя красиво пыхнуло, взметнувшись ввысь и тут же опало. Получилось довольно эффектно.
— Т… Ты владеешь магией?! — воскликнула разбойница.
— Ага. Теперь осознали, на кого нарвались?
Их лица разом побледнели, а в глазах появился страх.
Дабы подстегнуть их к действиям, я разделил сгусток на два, и теперь над каждой ладонью у меня плясало по огоньку.