Игры на острове - страница 48

— Именно так, мистер Маклин. Две лестницы, — согласился инспектор. — А это значит, что вот этой пользоваться нельзя. — И он выразительно кивнул головой в сторону резной витой лестницы, которая была главным украшением холла Талиски. Вся многолетняя копоть ее была соскоблена, и все сооружение утопало в радужном свете свежевымытого переплетчатого хрустального купола крыши. Великолепная резьба на дубовых перилах со столбиками была очищена и отполирована до ярко-золотого цвета; два благородных льва, поддерживающих геральдические щиты, охраняли ее стойки-балясины, а невысокие ступеньки покрывала светлая тканая дорожка, украшенная орнаментом из цветов пурпурно-голубого цвета, которые с июля до сентября густо покрывают луга на острове. Это была удивительной красоты архитектурная композиция, созданная для того, чтобы превратить любое восхождение или спуск по ней в эстетическое наслаждение.

Наступило долгое молчание, во время которого Тэлли в изумлении переводил взгляд с лестницы на пожарного инспектора и опять на лестницу. Видимо, он пересчитывал отдельные столбики-балясины — так долго он в них вглядывался, а потом на его лице появилось напряженно-вопросительное выражение, когда он снова обратил взор на визитера.

— Извините, — сказал Тэлли холодно. — Я не вижу лестницы. Если вы считаете лестницей эту прекрасную антикварную мебель, то я должен вас заверить, что, если, паче чаяния, кто-то случайно поставит на нее ногу, с ним случится то же самое, что случилось с невежественным обывателем, который менял электролампочку, взгромоздившись на бесценный чиппендейловский стул!

Снова наступила тягостная тишина, вдруг розовые щеки инспектора густо покраснели. Он нерешительно опустил глаза на документ в планшете.

— Что же, ладно, — запнувшись, сказал он. — Я понимаю, о чем вы говорите. Образец мебели… Очень хорошо, что вы так назвали. — Инспектор поставил неразборчивую закорючку в конце документа и вынул его из папки. — В таком случае, кажется, все в порядке. Ваше разрешение, мистер Маклин.

Тэлли взял бесценный бланк и внимательно изучил его, перед тем как передать его Энн, которая тихо стояла за регистрационным столом и наблюдала за происходящим.

— Вот наше разрешение от пожарников, Энн. Внесите его в банк данных на букву «П», пожалуйста, и покажите мистеру… Госкинсу, где у нас выход. У меня срочное дело на чердаке. До свиданья, мистер Госкинс, благодарю вас. — Тэлли пожал руку молодому человеку.

Энн, улыбнувшись, положила бумагу на стол и обернулась к инспектору, который был крайне удивлен, увидев, как хозяин гостиницы живо понесся по драгоценному «образцу антикварной мебели», перепрыгивая через две ступеньки сразу.

«Срочным делом на чердаке» Тэлли назвал послеобеденное рандеву с Либби, которая в ее теперешнем положении уборщицы и горничной перед открытием согласилась провести тщательную уборку в его квартире. Однако ее пластиковый пакет с принадлежностями для уборки стоял нетронутый в маленьком коридоре между спальней и гостиной. Тэлли, страстно желая убедиться, что Либби дождалась его, чуть об него не споткнулся. А беспокойство его было напрасным. Девушка-австралийка стояла в спальне, вертясь перед большим зеркалом на дверце гардероба, беспокойно одергивая лиф и юбку своего шелкового темно-синего платья. Рабочий комбинезон лежал на полу там, где она его сбросила.

— Чистишь перышки? — лениво поинтересовался Тэлли, прислонившись к двери и наблюдая с изумленной улыбкой за ее поведением.

— Это платье надо бы привести в порядок, — объявила Либби, ничуть не смущенная его внезапным появлением. — Я подумала, что, пока жду здесь, могу его померить. Предполагается, что мы в этих платьях будем подавать обед, но на мне оно плохо сидит. Посмотри на длину юбки — старомодная, и лиф — я сверху напоминаю мешок картошки.

— А на самом деле это не так, — и Тэлли, чтобы оценить получше, прошел в комнату, тщательно закрыв за собой дверь. — М-м, — протянул он, пожирая глазами Либби — от загорелых ног в сандалиях до рассыпавшихся светлых волос. — Оно определенно лучше выглядит, когда снято, а не надето.