Игры над бездной - страница 31
– Все мы, мужики, сволочи, – сказал Стас. – И что? Я должен был что-то изображать? А потом она стала бы не просить меня сделать глупость, а требовать, угрожая рассказать тебе…
– А ты не согласился?
– На что?
– Ну как на что? Прижать Марата, защитить его девочек… Не согласился?
– Убить Марата ты имела в виду?
«Значит, вот так. Значит, Сандра разрешила девочке попытаться. Или даже приказала. Вот ведь сука, – с восхищением подумал Стас. – Королева! Царица! Клеопатра!
Значит, у нее проснулись амбиции, захотелось расширить дело. На здоровье. Но без меня».
– А если он нападет на тебя? – поинтересовалась Сандра. – Услышит, что ты прячешь Черную Змею?
– Я тогда…
– Ты, Стас, не торопись с ответом. Не нужно. У нас с тобой все хорошо, все ладненько. Можно сказать – любовь. Только ты не забывай, что это я тебя имею, а не ты меня.
– Я не забываю, – Стас улыбнулся искренне.
Ну, почти искренне.
– Я, Сандра, все помню. И знаю цену всему, что имею… И, прости, всему, что меня имеет.
– Значит?
– Значит, я не стану связываться с Маратом. Попробуй сама. А меня ждет господин Шрайер. О, он хочет о чем-то поговорить со мной…
– Но ты же все равно вернешься, – напомнила Сандра. – И вечером все равно придется что-то решать. Ты – слишком полезен, чтобы тебя не использовать. Это тебя устраивает все в этой жизни…
– А тебя?
– А мне нужно решать – что делать дальше. Мы тут не живем – гнием. Мы ждем, когда все вернется на свои места, снова появится хоть кто-то, либо с севера, либо с юга. Придет добрый дядечка, и снова побегут «суперсобаки», снова повезут через наш город товары, появятся заказы, торговля и все такое…
– А ты полагаешь, что этого уже не будет?
– Не будет, – Сандра подошла к Стасу вплотную и посмотрела ему в глаза. – Больше – не будет. Нужно что-то делать, иначе все развалится. В пыль разлетится. Тот же Марат… Он уже приходил в «Веселый дом» после стрельбы, предлагал свою защиту. Там сказали, что подумают. В «Фонарь» явился позавчера. Если Питер согласится, то Маратик начнет прессовать меня. Понятно? И мне придется искать защиту. Канторщиков звать. Они придут, помогут. Тебе насрать на все и всех, о себе подумай. Тебя-то они выкинут из «Парадиза». Ты им – без надобности. Не так?
– Так.
– Вот и думай. Мне мальчик по вызову не нужен. Мне нужен человек, готовый со мною вместе дерьмо разгребать.
– И кровь.
– И кровь тоже. Думай, время у тебя – до вечера. И еще… – Сандра наклонилась к уху Стаса и прошептала: – Если ты еще раз только глянешь на другую – я тебе…
– До вечера, – сказал Стас и, отодвинув Сандру с дороги, вышел.
Болтун бросился ему навстречу, но Стас его обошел.
Шрайер сидел в кресле в самом углу холла. Стас с трудом рассмотрел его в полумраке.
– Рустам, – позвал без. – А не пойдешь ли в туалет? Минут на десять.
Рустам молча встал и вышел в подсобку.
– Присаживайся, Стас, – сказал Шрайер. – Вот тут, напротив. Поболтаем. Рад, что ты жив и здоров. В первую нашу встречу я подумал, что ты не жилец. Столько апломба, столько гонора… Такие мегаполисные штучки в провинции долго не живут. Потом, когда ты пристрелил тех двоих, я совсем уж решил, что ты, парень, пошел вразнос. Стрелять начал. Трудно остановиться, когда начал палить. Сколько народу на моей памяти вот так стреляли-стреляли, пока совсем не кончились. А ты – остановился. Я тебя прямо зауважал.
– Что бы я без этого уважения делал? – Стас поцокал языком и подумал, что нужно держать себя в руках.
Это разговор с Сандрой его так раскачал. Нужно успокоиться и не портить и без того непростые отношения с местными безами. Особенно со Шрайером.
Полтора года назад, на шестом месяце своего пребывания в Харькове, Стас убил двух человек. Честно убил и, что самое важное, в рамках местных законов. У парней был ствол – один на двоих, но тем не менее. Соучастник в таком деле разделял вину полностью. Вот Стас обоих и положил, не дожидаясь, пока те станут стрелять.
Было холодно, февраль. Мороз – около тридцати, два тела лежали в сугробе, что-то кричали люди, привлеченные выстрелами. Девица, которую Стас выручил, что-то говорила, пытаясь в благодарность за спасение обнять и облобызать. Сандра подбежала и ругала его самыми последними словами, требуя, чтобы он больше никогда, слышишь, никогда не совался в такие разборки…