Игры разума - страница 11

После ужасающей демонической атаки историческое здание кануло в Лету вместе с несколькими ловцами. Теперь это было временное святилище. Любопытно, что всякий раз, когда пытались выкупить это место для его переоборудования, происходили всякие странности: то документы потеряются, то финансирование прекратится. Будто по желанию Рая (или даже Ада) эта земля продолжала оставаться священной.

Теперь же ловцы делили церковь гнева божьего с пятидесятниками. Так меньше вероятности, что какая-нибудь тварь из Ада посмеет поджечь строение на священной земле. По крайней мере, на это все уповали, особенно прихожане, которые были рады показать непокорность Люциферу этим приемом ловцов. Райли не верила всему, что они исповедовали, но уважала их борьбу со злом.

Она понимала, что слишком раздражена накануне собрания. Более того, слово раздражена тут не совсем верное. Скорее очень зла. У нее были основания ждать подкрепления, как и у любого ловца, несмотря на ту историю с Адом. Но в глубине душе она не удивилась случившемуся. Неприятно.

Она не единожды рискнула жизнью ради этих парней, а когда пришёл час им сделать то же самое, они отвернулись от неё. Благодаря случаю она стала сильнее ценить Джексона и Рейнольдса.

Нерешенным оставался еще один вопрос: зачем некромант натравил на нее демона? Какой в этом смысл? Прежде чем ответить на этот вопрос, надо прояснить кое-что с собственными товарищами.

Войдя в церковь, Райли направилась по длинному коридору к залу собраний. На доске объявлений висели фотографии из разных миссионерских поездок плюс уведомления о мероприятиях, занятиях по изучению Библии и раздаче щенков. А еще тут вывешивался ловец месяца, определяемый членами церкви. По иронии судьбы, в этом месяце им стала она.

Райли закатила глаза и вошла в залу, где проходило собрание. Атмосфера тут, конечно, своеобразная: невзрачные цвета, длинные столы, складные стулья и т. д. И куда без изображения Иисуса в Гефсиманском саду.

Прихожане всегда заваривали свежий кофе для ловцов и оставляли парочку брошюр на случай, если будут желающие приобщиться к религии. Некоторые ловцы были набожными, представляли разные конфессии, остальные же не особо.

Райли повидала и Рай, и Ад, поэтому и находилась где-то посередине. Она знала о существовании ангелов — однажды она заключила сделку, и знала, что Ад был реален — был у нее личный тур по этому месту. Загробная жизнь там не сахар.

Разговоры умолкли, когда она вошла в зал. Она насчитала около тридцати ловцов. Одни были друзьями: а другие неприятелями. Зачастую взаимно.

Райли осторожно переступила через две линии на плиточном полу — круг из святой воды защищал ловцов от нападения демонов, пусть они и находились на святой земле. Обычно линия была одна, но после резни в Часовне делали двойной круг и проверяли Святую воду на подлинность. Научились на ошибках.

Она поздоровалась со своими учениками, в том числе и с Джей, тоненькой девушкой лет двадцати. Рыжие волосы были короткими, слишком много в ее жизни появлялось проблем, и возиться с ними было некогда. На ней были обычные джинсы и черная водолазка.

— Как твоя мама? — спросила Райли.

— Лучше. Уже дома, проходит физиотерапию. — Джей вздохнула. — Мне очень нужно вернуться к ловле. Я люблю ее, но…

— Знаю. Больные родители — испытание. Ты любишь их, но они могут свести тебя с ума, — сказала Райли. Она вспомнила, когда ее мама была больна.

— Думаю, я перейду на полный день спустя год.

— Это хорошо. Постараюсь подтянуть тебя до тех двоих, насколько смогу. Не хочу схалтурить.

У халтурщиков-ловцов очень короткая карьера.

Девушка кивнула.

— Понимаю. Не хочу тебя подставлять.

Переговорим с каждым учеником, Райли выбрала табурет возле Рейнольдса. Он улыбнулся и вернулся к набору сообщения на телефоне. Впереди на подиуме восседал Великий мастер Стюарт. Для тех, кто хорошо его знал, выражение лица сулило большие неприятности. Он поймал ее взгляд и торжественно кивнул. Райли ответила тем же.

Ее мастер сидел на другом конце подиума. Шрам на лице натянулся, как пить дать, Харпер злился. Пусть он теперь и был чистым и трезвым, он до сих пор оставался злобным ублюдком, и нарваться на его плохую сторону никого не радовало.