Игры судьбы или случайности не случайны - страница 8

Помимо моей внешней обалденности и неотразимости было еще одно немаловажное качество — собственно, из-за которой мои сородичи выступили главными инициаторами боевых действий с инквизиторами. Наша кровь являлась уникальным антидотом и ранозаживляющим средством. Из мертвых воскресить, конечно же, не могла, но поднять из предсмертного состояния, излечить от смертельной болезни или отравления — легко, зависело от количества «лекарства», принятого внутрь. Для самых тяжелых случаев требовалось до 4–5 литров единовременно, да и после лечение длилось не одну неделю. Поэтому представителей нашего вида, кстати, именуемых леранами, чаще всего не убивали, а сажали под замок и долго и с удовольствием использовали для нужд охотников. Когда началась война, леранов старались уничтожить первыми, чтобы не столько убрать зачинщиков, сколько уменьшить боеспособность всех восставших. Но, как известно, инквизиторам это помогло мало. Хоть и привело к уничтожению почти всего вида.

Отогнав грустные мысли, я с удовольствием покрутилась вокруг своей оси, полюбовавшись на хвост и расправив крылья. Затем резко взмахнула ими и взмыла вверх над городом. Чувство полета вызывало у меня, как минимум, эйфорию. Это не описать словами, в свой первый полет я искренне недоумевала, как могла жить без неба раньше. Если я не летала больше недели, у меня начиналась самая настоящая ломка. Теперь же, поднявшись метров на восемьдесят выше уровня крыши, я с удовольствием рассматривала город. Зрение после обращения становилось острым и четким, что позволяло видеть даже в полнейшей темноте. Яркие огни, практически пустынные улицы, немалое количество автомобилей на дорогах, спешащих куда-то, на некоторое время отвлекли меня.

Заложив очередной вираж, я с удивлением заметила вдалеке лесной массив. Это был приятный сюрприз. Сделав три круга над деревьями, рассмотрела отсутствие подъездных дорог — это был не парк, а самый настоящий лес. Удача — мое второе имя сегодня!

Крутанув головой по сторонам и втянув в себя воздух, я удостоверилась в отсутствии подозрительной живности. С размаху приземлившись на какую-то небольшую поляну с высокой травой, с упоением начала валяться, изгибаясь и повизгивая от удовольствия. В такие минуты я отключала «человеческий» мозг и позволяла звериной половине наслаждаться свободой. И теперь большой зверь с громким урчанием котенка-переростка остервенело чесался спиной о землю, вытягивая лапы и когти. Кайф!

Рядом раздался шелест и осыпались ветки и листья с ближайшей березы, задетой большим крылом.

— Нравится? — раздался голос Ара в голове.

— До сих пор не верится, что у нас получилось, и это все происходит по-настоящему, — рыкнула я и с блаженством потянулась, на всю длину выпустив острые когти. Брата я почувствовала еще на подлете, поэтому даже не дернулась.

— В любом случае, это стоит того, чтобы попробовать, — ответил Ар. В его голосе я услышала улыбку. Рада, что Ар не осуждает меня за желание пожить на одном месте, хоть и не полностью одобряет это.

Он сидел, сложив крылья и подняв морду к небу, погрузившись в размышления. Я медленно встала и начала подкрадываться сзади, дергая хвостом от азарта. Ар не шевелился, что только раззадоривало меня.

Через несколько секунд я прыгнула, зайдя сзади, притворно рыча и угрожая укусить за шею. Но брат резко перекатился на спину, откинул меня ударом задних лап, и мгновенно уложил на лопатки. Его зубы клацнули у моего уха. Вот как у него это получается? Мне редко удавалось по-настоящему застать его врасплох, что только добавляло остроты в эту игру.

Я притворно закатила глаза и притворилась дохлой. Все, победил ты меня, большое чудовище. И теперь маленькая красивая я так и останется лежать на этой холодной земле, пусть тебе будет стыдно!

Ар медленно слез, делая вид, что поддался на эту старую уловку. Я быстро вскочила и, поднявшись на задние лапы, играючи стукнула передней его по носу. Мы носились, рычали и бесились как котята. Это была наша отдушина, время беззаботности и свободы. Миг, когда мы могли быть сами собой и не вспоминать о сложной реальности, где нам таким не было места.