Игры Всемогущих Людей - страница 5
Лабиринты астероида такие загадочные, каждый коридор что-то фантастическое. Игра драгоценных камней, разбросанных по стенах, некоторые из них напоминают различные ослепительные рожицы демонов, может сказочных добрых и злых джинов. Казалось, что духи обитают в этих подземельях. Так впрочем, отчасти и было, особые эфирные формы жизни способные перемещаться между звездами. Существовал легенда, что это души безнадежных грешников выброшенных в межвселенские просторы. Так они и обречены на вечное скитание! Сфэро впрочем, паренек добрый и всегда давал всем шанс, ценил личность каждого индивида, давая возможность вкусить различные радости бытия.
Мальчишка-Создатель взял на прицел машину. Тщательно выверил и выстрелил в мертвую точку. В тылу полупространственных измерений, что окружают роботов, есть специальный стык, который можно всадить относительно слабый разряд и пробить защиту, уничтожить машину. При этом разрушение будет локальным и прочие роботы ничего не заметят.
Автоматически отработанное движение, точный выстрел и точно в яблочко!
- Вы убедитесь - какая прелесть! Мгновенно в робота попасть - почти не целясь! - Мальчишка пролетел еще всего ничего. Вот очередной "дроид", парит красиво как в фильме "Звездные войны", тоже нужно пронзить магоматричную защиту. Впрочем, коротким принцепс-импульсом можно поразить и в лоб, только интенсивность должна быть повыше.
Пока мальчишка охотился, сражение вступило в самую кульминационную фазу. Ганнибал бросил в бой последний резерв, он рассчитывал стянуть петлю на горле армии Юлия Цезаря. Этот сокрушающий удар ковшом, с целью собрать рассыпавшийся по тарелке горох и уничтожить сосредоточенными залпами. Кроме того отступать дальше противнику было некогда, позади были населенные области Гордой России. Юлий Цезарь, не теряя присутствия духа, прошептал:
- Настал драматический момент! Пьесы пульсарней Шекспира! Но не теряйтесь, перелом близок.
Воитель Ганнибал ликовал:
- Похоже, нам удалось, образовать великий котел. Это войдет в историю; как космические Канны.
Девушка-воительница Арлекинада с жаром ответила:
- Да это куда масштабнее и грандиознее!
Ганнибал сделал жест, в воздухе появился сверкающий бокал. В нем плескалось вино, кибернетическая посуда выдала голограмму и пропела:
- Выпьем за Родину, выпьем за Сталина!
- Выпьем и снова нальем - Пропел Ганнибал, правый кибернетический глаз, выдвинул механический стебель.
Жидкость в бокале изменила цвет, стала розовой, от неё пошли сверкающие драгоценными каменьями пузыри. Голограмма над стаканом превратилась в красивую обнаженную девушку, та тряхнула полными бронзовыми грудями с рубиновыми кристаллическими восьмигранными сосками.
- Милый мне очень грустно было, я к звездам путь открыла! Взлетев повыше горного орла! Символ - российской славной мощи! Святых стреляют мощи! Ракета в пыль квазар разорвала! - Нагая девушка-голограмма танцевала, вращая бедрами и талией. Это было так сексуально, а алые губки соблазнительно играли.
Ганнибал в своем новом, не стареющем теле, почувствовал прилив желания. Вот это гетера, какой чудесный мир. Но и это еще не предел: разу десяток самых реальных красавиц, из них половина эльфов материализовались перед гипермаршалом.
Девушки стали медленно танцевать, изображая религиозные танцы, а между их босыми ножками струились пламенные, отсвечивающие всеми цветами радуги цепи-роботы. Это выглядело умопомрачительно. Бывший полководец первой Пунической войны, не успевал поражаться тому, насколько современные женщины сексуальны и дьявольски красивы.
Десяток девушек наполовину обнажились, оставив лишь тонюсенькие ниточки из драгоценностей, едва прикрывающие роскошные груди и берда, а также сверкающие браслеты на кистях и лодыжках. Они танцевали, играя натуральными мускулами. Самки эльфов были чуть тоньше и изящнее. А какие ножки, лодыжки, бедра, мускулистые, пышные в них столько силы, сексуальности, животного и вместе с тем интеллектуального эротизма. Гипермаршал все больше заводиться, он словно в преисподней Люцифера желающего убедить святого добровольно отказаться от рая! Вдруг грезы и вершину блаженства прерывает яростный глас компьютера: