iii. Камень третий. Дымчатый обсидиан - страница 16

Возможно, история сделает новый виток и повторит уже пройденное… так думал Макс, горько посмеиваясь, наедине с самим собой… и появится новый Орден, который пронесет сквозь века кровавые знамена Торгора и жажду мести, и каждый лидер этого Ордена будет с гордостью носить фамилию Арникавадро и люто ненавидеть Максимилиана — единственного миродержца, навеки виноватого во всем…

«Что ж… в ближайшую тысячу лет у меня будет время договориться с собственной совестью,» — мысленно сказал себе Макс, поднимаясь на ноги. Он бросил последний взгляд на извилистую трещину, на дне которой ждал своего часа солнечный стабилизатор, и зашагал прочь, опираясь на Молчащий посох…

Сейчас, постаравшись отбросить все мрачные мысли, юный миродержец бодро шагал по веселым торгорским улицам, проникаясь атмосферой безудержной жизни большого города; запоминая каждую мелочь, увиденную по пути, ведь скоро всему этому суждено исчезнуть.

Торгору осталось две недели жизни. Время пошло…

Утро… Все окрестные Холмы и побережье желты от назаринов, открывшихся навстречу восходящему солнцу. «Золотые берега!» — мысленно восхитился Кангасск, глядя на все это великолепие и уже ни капли не жалея о том, что неведомое предчувствие подняло его в такую рань; подняло — и притихло, оставив его любоваться утренней красотой Юги.

С этого балкона весь город был виден, как на ладони. Весь; с остроконечными крышами домов, отражающими рыжее рассветное пламя; с величественными гигантами-тримаранами в порту, окруженными пестрой димарановой мелюзгой; со всеми сонными горожанами и бодро рассекающими по набережной семерками студентов-Стражников… Эх, с какой радостью Кангасск побежал бы сейчас с ними!.. Среди золотых цветов, под шум волн… ни о чем не думая и не беспокоясь!.. Кажется, кто-то из Странников — случайных учителей маленького Кангасска Дэлэмэра (но точно не старик Осаро) сказал ему однажды, что нехорошо это — желать чужой судьбы, даже в шутку…

В дверь постучали. Со смешанным чувством тревоги и радости, в одночасье охватившим душу, Кан пошел открывать.

На пороге стояла Владислава. Вид у нее был усталый и измученный. Древние, бездонные глаза выдавали сейчас почти человеческую растерянность. Определенно, случилось что-то…

Кангасск поспешил пододвинуть Учителю кресло.

— Спасибо… — вздохнула Влада, устраиваясь поудобнее. — Я здоровалась, нет?.. Ну тогда здравствуй.

— Да… Доброе утро…

За неимением другого кресла, Кан расположился прямо на мохнатом ковре — сел, скрестив ноги, и приготовился выслушать все, что угодно: ничто сейчас не поколебало бы его светлой радости от того, что Влада здесь.

Но она не спешила ни упрекать, ни наставлять Ученика. Это странное оцепенение, совсем не свойственное вечно юной Воительнице, встревожило успокоившегося было Кангасска не на шутку.

На самом деле Влада просто не знала, как рассказать парню ту гигантскую историю длиной в пятнадцать тысячелетий, которая обрела, наконец-то, последнюю главу…

— Знаешь, я давно не была в Провале… — задумчиво произнесла она, оставив всякие попытки найти нужные слова. — Успела от них отвыкнуть…

— От кого? — не понял Кан. Он вопросительно поднял бровь: да, свежий шрам нельзя было не заметить…

— От стигийский пауков, — Влада устало запрокинула голову и закрыла глаза. Слова срывались с ее губ каким-то безнадежным шелестом, словно желтые осенние листья со своих веток. — Я не рассказывала тебе о них, но я помню, что в Башне ты много читал о древней истории… ты наверняка встречал упоминания об их нашествии.

— Да… — подтвердил Кангасск, отчаянно пытаясь понять, к чему идет разговор.

— Ты не представляешь, как я боюсь этих тварей… — продолжала Влада. Но это выше меня: они ведь уже убили меня однажды…

Повисла долгая пауза. Кангасск заставил себя промолчать, хотя вопросов с каждой секундой молчания у него появлялось все больше…

— Это до-олгая история, Кан, — протянула Влада, глядя в потолок, — но ты ее послушай, будь добр…

…Ты видел старые книги, написанные моей рукой. Все, что датировано 11999 годом и раньше, идет под именем Хельга. Это единственно потому, что тогда меня как Владу Воительницу никто не знал. Три тысячи лет назад ее еще и не было на свете. Была только Хельга, Не Знающая Лжи.