iii. Камень третий. Дымчатый обсидиан - страница 72

— Понятно… — кивнул Кангасск. Слово «бессмертный» в отношении себя он привычно пропустил мимо ушей, даже не задумавшись: слишком привык к осознанию того, что он, хоть и Ученик миродержцев, а человек самый обычный… Да и как можно просто взять и осознать свое бессмертие, не увидев даже, как на твоих глазах одно поколение людей сменяется другим?.. Никак… все это Дэлэмэру еще только предстоит испытать на себе…

Орион, сын звезд открыл трансволо — и звездные россыпи засияли в кромешной тьме, слагая незнакомый узор чужой Вселенной. Множество солнц… множество миров, обитаемых и необитаемых; живых и транзитных…

А потом — запах моря; прикосновение ветра; главный зал Цитадели, залитый ярким светом… Огромные окна распахнуты настежь; полупрозрачные шторы мягко хлопают по ветру и надуваются, как паруса.

Юга шумит где-то внизу, вдали… Конечно, война не обошла ее стороной; конечно, тринадцать лет изменили ее, но с высоты это тот же самый город, и в порту его, как и прежде, полным-полно парусных судов, лишь несколько белых пароходиков дымят вдали.

…Кангасск почувствовал мягкий толчок в сердце, которое тут же отозвалось болью… В груди тоскливо защемило, и он понял, почему…

Пустота.

Здесь, в Цитадели, в доме Учителя, хранившем прежний строгий и мудрый облик; дышавшем тайнами многих тысячелетий, не было самой Хельги-Влады. И это чувствовалось.

Острая, мучительная боль потери… Кан готов был упасть на колени и, воздев руки к небесам, звать, звать… «Учитель, Влаааадааааа!!!» Если бы только хоть раз увидеть ее… услышать от нее хоть одно, пусть и прощальное, слово…

— …мы с Орионом решили пока поберечь тебя, Кан… — оказывается, все это время Астэр что-то говорила ему, а он даже не слышал. — И правда: хватит с тебя торжественных встреч… Мои ученики хотели увидеться с тобой, но, думаю, это ждет до завтра… Скоро обед. Иди отдыхай в свою комнату; там ничего не изменилось за все эти годы… душ прими… вздремни немного…

— Нет, Астэр… — тяжело вздохнул Кангасск. — Нет… Письмо… Орион сказал, они оставили мне письмо…

— Ты хочешь прочесть его прямо сейчас? — с сомнением произнесла Астэр. — Думаешь, сейчас подходящее время?

— Да…

— Хорошо, — дочь звезд кивнула. — Пойдем со мной.

…Астэр шагала легко и плавно, и в каждом ее движении сквозило что-то знакомое… У кого-то еще Кан уже видел эту воинственную грацию, пугающую точность жестов и невероятную координацию движений… Даже Орион, сын звезд, у которого боевого опыта было не меньше, позволял себе порой и небрежную походку, и ленивую расслабленность. Для того же, чтобы контролировать каждое свое движение и следовать пути воина даже в обыденной жизни, требовалась, должно быть, невероятная сила воли.

…Ну конечно! Кан беззвучно усмехнулся, укорив себя за забывчивость: так двигалась Рейне, мать Флавуса Бриана!.. О Небеса… Флавус, Сильвия… Ивен… как давно это было… В другой жизни. В другом мире. Когда все казалось незыблемым и вечным. И Лихты четко делились на Южные и Северные…

— Мы пришли, — сказала Астэр, остановившись перед ореховой дверью, украшенной изображением какой-то исторической сцены. — Это моя комната.

— Я помню, — кивнул Кангасск. — Я был тут, когда пропал стабилизатор и ты лежала при смерти. Отчаянная была ситуация… семь Алых Стражников, Орион…

— Да… — мягко перебила его Астэр. — Прости, как-то вылетело из головы: конечно, ты помнишь…

Дочь звезд толкнула дверь и вошла в комнату, по пути снимая невзрачное медное колечко с пальца.

— Ради этого колечка Максимилиан отравил меня тогда, — пояснила Астэр Кангасску. — Это ключ… — она приложила кольцо к ровной на виде стене над своим письменным столом — и несколько камней отошли в сторону, открыв взору небольшую темную нишу. — Здесь до сих пор лежит Янтарная Скрижаль… с исчезновением Хор, Скрижали Влады и Серега теперь, пожалуй, самые ценные вещи на свете… и еще кое-что… вот, держи… — она вручила взволнованному Ученику пачку несколько пожелтевших листов и книгу с потертой обложкой, без названия. Этих вещей несколько лет не касалось заклинание ресторации, потому время так потрепало их.

— Это все?.. — Кангасск сам не понимал, зачем спрашивает.