Иисус: Возвращение из Египта - страница 13
На следующий день возле постоялого двора продавали ослов. Их хватило всем, и мы, попрощавшись с туманным морем, отправились в путь через прекрасную равнину с редкими рощами. Нам предстояло идти к холмам Иерусалима.
Клеопу пришлось посадить на осла, хотя сначала он пытался возражать, и продвигались мы вперед довольно медленно. Многочисленные семьи паломников то и дело обгоняли нас, но мы были так счастливы находиться в Израиле, что не хотели торопиться. Иосиф сказал, что времени у нас предостаточно и мы успеем добраться до Иерусалима к очищению.
Когда настало время устраиваться на отдых, мы расположились не внутри постоялого двора, а на улице, в огромном шатре. Путники, шедшие к морю, паломникам навстречу, предупреждали, что дальше идти не следует, что лучше свернуть на север и двигаться сразу в Галилею. Но к этому времени Клеопа начал бредить, распевая слабым голосом псалом «Если забуду тебя, Иерусалим» и все другие песни о городе, что он знал.
— Отвези меня к вратам храма и оставь там, несчастный, — говорил он Иосифу, — если намерен идти прямиком в Галилею!
Иосиф сказал, что мы пойдем в Иерусалим и в храм все вместе.
Но женщин охватил страх. Они боялись того, что могло ожидать нас в Иерусалиме, и волновались за Клеопу.
Кашель у дяди то усиливался, то утихал, его постоянно била лихорадка, ему хотелось пить, он метался. И все время тихонько смеялся. Он смеялся над детьми, над тем, что говорили люди, он смотрел на меня и тоже смеялся. А иногда его веселили собственные мысли.
На следующее утро нам предстоял крутой и тяжелый подъем в гору. Наши соседи по морскому плаванию давно ушли вперед, и мы оказались среди тех, кто прибыл в Святую землю из других мест. Греческая речь теперь звучала наравне с арамейской, а иногда я слышал и латынь.
Однако наша семья перестала говорить по-гречески, мы общались между собой только на родном языке.
На третий день мы, взойдя на очередной холм, разглядели вдали Святой город. Младшие дети запрыгали от радости. Все кричали, и даже Иосиф улыбался. Нас ожидал долгий и извилистый путь, но мы видели впереди цель нашего путешествия — это священное место, жившее в наших молитвах и в наших сердцах с самого рождения.
Вокруг городских стен раскинулся огромный лагерь из разнообразных палаток, горели костры, готовилась пища, и чем ближе мы подходили, тем плотнее становился поток паломников, так что последние часы пути мы продвигались еле-еле. Вокруг нас теперь почти все говорили по-арамейски, только изредка я слышал греческое слово. Наши мужчины высматривали в толпе родных и знакомых, и то и дело раздавались приветственные крики.
Когда мы приблизились к городу, я уже ничего не мог разглядеть. Нас, детей, плотно обступили взрослые. Меня крепко держал за руку Иосиф. Я только чувствовал, что мы двигаемся, медленно-медленно, и что стены совсем недалеко.
И вот мы вошли в открытые городские ворота.
Иосиф наклонился и подхватил меня на руки, а потом посадил себе на плечи. Тогда я увидел храм, возвышающийся над узкими улочками.
Мне стало грустно, что Маленькая Саломея этого не видит, но Клеопа громко объявил, что хочет взять ее к себе на осла, и тетя Мария подняла Саломею, так что она тоже все могла рассмотреть.
Надо же! Мы в Святом городе, в Иерусалиме, а прямо перед нами — великий храм!
Пока мы жили в Александрии, я, как и положено добронравному еврейскому ребенку, никогда не поднимал глаз на языческие храмы. Я не смотрел на языческие статуи. Зачем нужны эти идолы мальчику, которому запрещено делать подобные вещи и который не видел в них никакого смысла? Но так или иначе я проходил мимо чужих храмов, слышал музыку, доносившуюся оттуда. И хотя я глядел только на те дома, куда мы с Иосифом держали путь, по большей части, к счастью, находившиеся в еврейском квартале города, все-таки я знал о том, что они существуют, и даже краешком глаза мог оценить их размеры. Наверное, самым великолепным зданием, в которое я до сих пор входил, была Великая синагога. Разумеется, в языческие храмы входить вообще было нельзя, потому что — и это знали даже малыши — в них обитали языческие боги, во имя которых эти храмы и возводились.