Икбал Фарук и сокровища короны - страница 7

— Оки-доки, я знаю, я опоздал, но я был на экознакомствах, а затем я практиковал немного йогу, стоял на руках и думал: «Ты полностью расслабляешься в этом положении», а потом я просто упал в полном глубоком экстазе, и мне очень понравилось, очень, и так…. О, парень, привет, кто-нибудь слушает? Мне так грустно, когда люди не слушают… Вы слушаете? — спросил Кристиан.

Но все были гораздо больше заняты появлением мистера Вибрандта. Никто даже не подумал, что он придет на вечеринку, потому что раньше он этого не делал. Он пришел с упакованным ланчем и собственным стулом, который поставил где-то в метре от всех остальных. Он долго стоял и смотрел на ягненка, засыпанного землей, прежде чем заговорить:

— О, Господь всемогущий! Спаси своих преданных! У меня здесь собственность последние сорок лет, и я никогда не видел ничего подобного. На что, черт возьми, это похоже, выкапывают яму в Дании, а затем иммигрант набивает ее, как бедуин в пустыне, мясом? Да, мне было стыдно даже смотреть на это из своей квартиры, и я видел, как ты засунул туда бедное животное.

— Ах, мистер Вибрандт, животные, запеченные в яме не грех, это халяль, как и земля, уже давно, — объяснил Али.

— Я не против, ну, халяльских штучек, могу заверить. Но бог знает, почему вы едите такое подношение, которое сделано в земле. Кстати, вы не слышали о кухнях?

— Ну, мистер Вибрандт, мясо запекают в земле, потому что это вкусно, как гриль. И когда вы живете в городе, это хороший способ отдохнуть на природе, — сказала Фатима.

— Хорошо, ха! Приятно ли есть шав… хх, шавер… шаверну от продавца кебабов? Ну, когда собачье мясо заворачивают в дешевый бесцветный хлеб. Да, я слышал, что это на вкус как собачье мясо.

— Вы когда-нибудь пробовали шаурму, мистер Вибрандт? — спросила Фатима.

— О, нет, но я знаю, что это действительно так.

— Знаете, у нас много шаурмы, поэтому вам следует попробовать.

Вообще, мистер Вибрандт может быть довольно нудным и унылым, но ему, как правило, нелегко взять верх над Фатимой, и в этот раз так случилось. Фатима взяла шаурму, которую нам дал продавец кебабов и подала ее мистеру Вибрандту. Сначала он немного откусил, немного пожевал и выглядел так, как будто распробовал ее. Затем он откусил огромный кусок и радостно пережевал, кивнув, признавая правоту Фатимы и попытался что-то сказать. Он просто ел мясо и все было хорошо, пока Диндуа, маленький говнюк, не открыл рот:

— Это не собака! Мне сказал дядя Рафик, что кебабщик покупает обезьян!

Я никогда не видел в своей жизни, так много мяса, вываливающегося из одного рта так быстро. И я никогда не видел, как человек так быстро может выпить бутылку колы, он полоскал рот и отплевывался. К сожалению, начинка из шаурмы с кусками мяса шлепнулась на колени Кристиана, на его священный индийский костюм.

— Эй ты, я не ем мертвых животных, я абсолютный вегетарианец, и теперь на моей одежде совсем плохая карма. Это слишком!

— Что, черт возьми, ты мне даешь? Это обезьяна? Вы думаете, я араб, или что? — закричал мистер Вибрандт.

— Нет, нет, успокойтесь, мистер Вибрандт, — успокоила его мама. — конечно, это не обезьяна.

— Но он сказал, что кебабщик продает обезьянину!

— Да, но, очевидно, что его дядя сумасшедший, я бы не стала это учитывать, — уверила мама мистера Вибрандта и обняла его.

Во дворе стало тихо. Все, что можно было услышать, был треск огня на земле и Диндуа, который бормотал что-то, что сказал дядя.

— О, разве мы не можем не говорить об обезьянах? У меня сегодня была обезьяна, — вздохнул отец.

— Что он имеет в виду, что на сегодня у него была обезьяна? — спросил мистер Вибрандт немного испуганно.

— Ну, успокойтесь. У него не было обезьяны, просто сегодня они были в Сафари-парке, — ответила мама и неохотно улыбнулась мистеру Вибрандту. — Все, мистер Вибрандт, мы не едим обезьян, а в Индии обезьяны тоже священные животные.

— Да, они сумасшедшие, эти индийцы, — рассмеялся Баба Ганус.

— Мы не сумасшедшие, мы просто уважаем все виды живых существ, — сказал Кристиан.

— О, ну только послушайте-ка его, а ты Кристиан, не такой житель джунглей, как мы, — ответил Кассым, и тут же убил комара на шее отца.