Икона и крест - страница 5

— А как вы относитесь к верховой езде? — спросила она, широко распахнув глаза.

Я искоса глянул на нее и резко взял с места. Слева от меня, в роще, раздавалась беспорядочная стрельба.

В магазине никого не было, так что я отпустил Дженис и закрылся пораньше. Дома я вынул рукопись из коробки и переложил в сейф у себя в спальне. Это был старенький «Гардзмен»: двенадцатиразрядный цифровой замок, отдельный замок с ключом и несгораемая внутренняя облицовка. Снаружи он был обшит деревом, что делало его похожим на обычную тумбочку. Как правило, там не лежало ничего ценнее паспорта, нескольких почти израсходованных кредитных карт и тонкой пачки банкнот.

В пабе «Корона и мученик» было полно народу (среда, вечер — все как обычно), однако мне удалось найти место в уголке. Мы с Барни совершили свой всегдашний ритуал: он спросил, что я буду заказывать, а я ответил, что возьму карри из курицы и кружку пива. Он ушел. В пабе было светло и шумно, что составило приятный контраст с пасмурной тишиной теббитовского мавзолея. За соседним столом полдюжины «офисных» девушек праздновали чей-то день рождения и вовсю откровенничали. Одна из них склонилась вперед и говорила вполголоса: «Медовый месяц… резиновые перчатки… и чтобы я потрогала эту гадость…» За этим последовали радостные взвизги. Я занялся пивом.

События дня оставили в душе какой-то осадок и никак не складывались в ясную картину.

Я доел карри и выпил уже вторую кружку, когда заметил, что из другого конца паба Барни машет мне телефонной трубкой. Кто мог меня здесь искать? Я пробился к аппарату.

— Мистер Блейк?

Женский голос. По-английски говорит хорошо, только согласные звучат резковато. Акцент то ли средиземноморский, то ли турецкий, возраст — примерно моя ровесница, на четвертом десятке.

— Передавал ли вам Тоби Теббит что-либо на хранение?

«Откуда ей это известно? Вот черт!»

— Возможно, — уклончиво ответил я.

— И Теббит ничего не рассказал вам о содержимом?

— Извините, а с кем я говорю?

— Можете называть меня Кассандрой. Мне кое-что известно, и я хотела бы поделиться с вами этими сведениями.

Раздался очередной взрыв девичьего смеха. Я закрыл ухо ладонью.

— Я вас слушаю.

— Будет лучше, если мы встретимся. Но видеть нас разговаривающими не должен никто, мистер Блейк. Знаете молельную комнату в местном соборе?

— Вы имеете в виду придел Ленгленда?

На том конце повесили трубку.

После теплого паба вечерний воздух показался холодным. Я тяжело шагал вверх по Стип-Хилл, перебирая возможные объяснения, но среди них не находилось ни одного здравого. Собор был открыт. Я кивнул женщине, собирающей пожертвования. Немногочисленные припозднившиеся туристы разбрелись по огромному, опустошающему разум пространству. Я прошел в глубь собора, пересек большой трансепт[4] и свернул на право, в маленькую комнату с каменными стенами и тяжелой дверью. Окошко в двери было забрано прутьями. Одна надпись сообщала: «СЮДА ПРИХОДЯТ ПОМОЛЧАТЬ НАЕДИНЕ СО ВСЕВЫШНИМ». И еще одна:

«СОБЛЮДАЙТЕ, ПОЖАЛУЙСТА, ТИШИНУ».

В центре комнаты стоял маленький стол с горящими свечами. На одной из стен висел простой деревянный крест, другую занимали узкие витражные окна. Еще там были деревянные стулья, выстроенные по краям комнаты, и две горгульи[5] — мать и сын, чьи широкие лица напоминали статуэтки с острова Пасхи.

Я ждал. Минут через десять комната начала давить: наверное, так на меня действовала тишина. Или тут было слишком много изображений. Я развернулся к выходу и вздрогнул. В дверях стояла женщина, молча за мной наблюдая. У нее были коротко остриженные короткие волосы, крючковатый нос и темные глаза.

Возможно, гречанка, или итальянка, или даже турчанка. В деловом костюме. Не местная.

Ее темные глаза встретились с моими.

— Мистер Блейк?

— Да. И вы…

— Я сразу перейду к делу, мистер Блейк. Я хотела бы купить у вас бумаги.

Я отрицательно покачал головой, сбитый с толку и обеспокоенный.

— Вам придется обсудить это с сэром Тоби. Кстати, — понизил я голос, звучавший слишком громко в пустом соборе, — откуда вы узнали, что дневник у меня?

Она отмахнулась.

— К несчастью, Теббит сейчас в Лондоне, а мне надо получить документ как можно быстрее.