Илларион – неправильный эльф - страница 17

— А куда идти? — просил я, оглядываясь.

— А мы магию применим! — пообещал он.

Прикрыл глаза, расставил в стороны руки с вертикально поставленными ладонями. Покачался корпусом из стороны в сторону, потом открыл глаза и показал куда-то.

— Моё чувство направления говорит мне, что идти нам следует — вон туда!

И мы пошли. Вон туда.

— О-о-о! — с чувством произнёс он, когда мы вышли к очередному костру.

Костру? Скорее — костерку. И всего двое возле. Один тёмный эльф и один светлый. Непредставимое сочетание. В нашем мире. В нормальном мире. В Подземелье.

Эльфы подняли головы — и:

— Гуру! Ты? С какого перепугу?

— А вы, братцы-кролики, реконструкторы по жизни, с какого трицератопса намылились в эльфов перекрашиваться? Гламур одолел?

— Да мы-ж — мечники! — возмутились оба в один голос. — Мы-ж — пофехтовать с тутошними! Услышали, что фехтуны пацанские будут, камуфляж тутошний изобразили — и сюда.

— Ну-у, — протянул именуемый «гуру», — Фехтование — причина уважительная.

И мы присели у костра. Костерка.

— А можно вопрос? — спросил светлый.

— А валяй, — разрешил Странное Чело.

— Мы тут пересеклись с будущими игроками. Вот. И парочка из них, — из этих…

— Пидарасы, штоль?

— Да не, — отмахнулись эльфы. — Ихние папаши много украли и куда-то там выбились, на что эти всё время многозначно намекают.

— В холуи среднего звена. Личинки крутых пидарасов на такие сборища не ездят. У них свои. С повышенной деньгозатратностью. Это такая форма распускания перьев.

— Да знаем, знаем, — отмахнулись они. — Тут ведь вот какой вопрос. Эти личинки, как ты их называешь, постоянно трут про то, что умные и успешные круто поднялись, а все остальные — лузеры по жизни.

— И?

— И как бы их того, опустить.

— Опустить, говорите? Х-хм. Сразу же вспоминается одно хорошее определение:

+ ГОРДЫНЯ = желание «приподняться» путём «опускания» окружающих.

+ ГОРДОСТЬ = активное сопротивление попыткам себя «опустить».

Оглядывание сверху вниз замолчавших, и:

— Вы, касатики, как их там — «опускать» — собираетесь? В попу?

— Гуру! — возмутились они. — Да мы же в хорошем смысле! Мы же — как с них надутость ихнюю сбить! Ты же много знаешь! Найди нам какие-нибудь сравнения, чтобы можно было, — ну, не нарываясь, и без выёживания, — проколоть их надутый авторитет в глазах остальных. Они, остальные, с тобой не общались, их телевизор воспитал! Гуру! Нам же — для дела!

— Для дела, говорите, — проворчал для внушительности тот. — Блатная терминология подойдёт?

— В самую писечку, — обрадовались оба.

— Если определить «перестройку», «приватизацию» и прочую демократию в одной фразе, то получится такая:

Паханы скрысили общак и объявили о переводе «братвы» в «опущенные».

Молчание.

Эльфы многозначительно переглядываются и многократно кивают головами.

— А теперь продолжение. Каким образом профессиональные коммунисты стали пидарасами по жизни? Каков психологический механизм данного явления?

Представим себе «двор» пятидесятых или микрорайон семидесятых.

Вот сообщество двуногих. Многие друг друга знают. Все ходят на работу. Кто-то сталевар, кто-то плотник — и так далее. Но вот продавец пива, мясник и директор одёжного, — для простоты примера.

Они подворовывают на работе, и, для внутреннего, семейного, оправдания своей деятельности, — а снаружи у нас, если помним: «От каждого по способности, каждому по труду», — выдвигают философию о дураках, которые трудятся, и умных, которые «устраиваются».

Личинки оных деятелей привыкают пользоваться уворованным и тайно посматривать на окружающих сверху вниз. При этом — ПРИТВОРЯЯСЬ — такими же, как и все.

(Помним!! Базовая духовная практика мёртвого существования = Наслаждение Ложью!!)

Но вот на территорию двора, — или микрорайона, — прибывает «тюремщик». Настоящий зек. Синий. С татуировками. Говорит по-непонятному, ужимки, намёки, всё такое.

Реакция тех, кто трудится — отторжение.

Реакция тех, кто паразитирует, — притяжение. «Рыбак рыбака видит издалека». «Подобное притягивается к подобному».

Мелочь подворовывающих тянется к взрослому ворующему. И желает быть принятыми в его компанию. Банальное чувство собственной важности. И — осознаваемая или пока не очень, — принадлежность к общему классу. Классу паразитов.