Имажинисты 1925 - страница 3
Сколько раз я за борт разум толкал.
Выплывает, проклятый, и по воде бредет,
Как за лодкой Христос непрошенный.
Каждый день не лень пухнуть востократ
От истины каждой подслушанной.
В правоту закованный книгами весь,
Это ты запрещаешь поверить иконам.
Я с отчаяньем вижу мир весь насквозь
Моим разумом словно рентгеном.
Не ты ли сушишь каждый год
Что можно молодостью вымыть?
Не ты ли полный шприц цитат
И чисел вспрыскиваешь в память?
Не ты ли запрещаешь петь
На севере о пальме нежной?
Не ты ли указуешь путь
Мне верный и тогда ненужный?!
Твердишь что пасха раз в году,
Что к будущему нет возврата.
С тобою жизнь задачник, где
Давно подобраны ответы.
Как гусеницы лист глодать
Ты объедаешь суеверья,
Ты запрещаешь заболеть
Мне, старику, детишной корью.
На чорта влез в меня мой ум?
Прогнать тебя ударом по-лбу!
Я встречному тебя отдам,
Но встречный свой мне ум отдал бы.
Не могу и кричу я от злости!
Как булыжником улица, я несчастьем мошон!
Я должно быть последний в человечьей династии.
Будет следующий из породы машин.
Теневой стороной пробираюсь, грустя, по годинам,
Задувает ветер тонкие свечи роз.
Русь, повесь ты меня колдовским талисманом
На белой шее твоих берез!
Рюрик Ивнев
Осада монастыря (отрывки)
Отрывок первый
I
Толпа у стены монастыря. Разный люд
Дни Октябрьск. революции.
Белый:
Появились чумазые лица
Откуда-то со стороны.
Долгорукие и Голицыны,
А не эти править должны.
Скажите, чьи деды и прадеды
Ложились за Русь костьми;
Не бандитов, не конокрадов,
Не кощунственников и громил.
У нас земляника, смородина,
И яблоня вся в цвету…
Напустили на нашу родину
Эту подлую срамоту.
Пусть у нас, хотя и вдоволь
Хлеба, мяса, сукна, икры,
Но зачем нам тугие оковы
Заграничных, очкастых крыс?
Для того ль берегли мы сокровища
Наших ризниц и кремлей,
Чтоб россеять по знаку чудовищен
По нерусской чумной земле,
Чтоб набить ими, точно фаршем,
Растопыренный их карман
Эй, друзья православные, маршем
На врагов! Да исчезнет обман?
Народ волнуется.
Голоса:
Что такое? Обман? Какой же –
Это по счету обман?
Как и эти, ты сладко воешь…
I Голос:
Ты что, за Романовых?
II Голос:
Не мешайте! Пусть скажет слово.
Разобраться мы должны…
III Голос:
Эх, братцы, точно олово
В голове.
IV Голос:
Снимай штаны!
Посмотри, какая материя!
Заморское, небось, сукно.
А у нас – вши, дезинтерия,
На уме жранье одно…
Белый:
Граждане! Именем бога!
Именем Иисуса Христа!
IV Голос:
Где купил их? и дорого-ль
Заплатил за божьи уста?
Агитатор:
Товарищи! Это чучело,
Эта дворянская мразь,
Которая жгла и мучила
Крестьян и гнала нас в грязь…
V Голос:
А ты – крестьянин?
Агитатор:
Нет, но я говорю от имени их
(продолжает).
Эта жалкая гадина
Снова явилась сюда.
Бей ее перекладиной
Или кто чем горазд.
VI Голос:
Посмотрите на эти руки,
Взгляните в эти глаза.
VII Голос:
Ах, он такой же сукин
Сын!
VIII Голос:
Схватить и связать!
Голос:
Идемте к монастырю скорее.
Там рассудим кто прав, кто нет.
Одному – намылим шею,
Другого – на тот свет.
II
Толпа идет к монастырю вдоль стены, длинной, розовой, зубчатой.
Горбун:
Если говорить по правде
Все должны быть равны.
Я читал: еще император Клавдий…
Это – из римской старины…
I Гражданин.
Что ты там брешешь, глупый,
Здесь мы решаем жизнь,
А ты копошишься в трупах
Каких-то мертвых отчизн.
Горбун:
Ладно, брошу я Рим, но слушай –
(Хоть старину люблю)
Я имею глаза и уши,
А сколько мук терплю.
Ты думаешь – это просто
Носить на спине горб,
Быть низенького роста…
Не камень я и не столб.
Я тоже хочу давиться,
Сжимая любимый рот,
Как птица о клетку биться
О чей-то круглый живот.
Я тоже хочу купаться,
Как все, в нашей реке,
А не краснеть и стесняться
И не пыхтеть в сюртуке.
Ты думаешь, так всё просто,
Вот почему и я
С этими прохвостами
Буду стрелять из ружья
Во всех богатых и крепких,
Кто сочно любил и жил.
Ломать пахучие ветки,
Вытягивать жилы,
I Гражданин:
Тебя слушать противно,
Здесь решают судьбу людей…
Горбун:
А я… не человек?
I Гражданин:
Человек, так будь человеком,
Не брызгай слюной, как гад.
Революции не нужны калеки,
И не нужен этот смрад.
Горбун
А я докажу, что нужен,
И буду служить в Че-ка,
Спокойный, забитый снаружи
И с бешеной злобой в висках.
Я знаю, что я – никудышный,
Но равенства я хочу,
Плевал я на ризы пышные,
На шелк и на парчу.