Именем закона - страница 13
— Майор этот ничем меня не удивил. В книгах читал я истории и поинтереснее. Но ведь не майор же нас зовет на работу в милицию, а комсомол. Значит, мы нужны там…
Заявив это, Алехин вовсе и не думал тотчас же принимать какое-либо решение, однако приятели его с таким высокомерием отозвались о работе в милиции, что это буквально взорвало его.
— Подумаешь, какие аристократы! — разозлился Евгений. — Они, видите ли, для более высоких профессий созданы!
— Что ты нас агитируешь? — иронически отозвался на это один из приятелей Евгения. — Взял бы сам да и пополнил собственной персоной ряды блюстителей порядка. А нам высокой сознательности для этого не хватает.
Остальные дружно и даже, как показалось Евгению, издевательски расхохотались. Это возмутило Алехина, и он воскликнул:
— Хорошо, черт возьми, я и докажу вам это собственным примером! Идите, учитесь на докторов и инженеров, которых и без вас хватает, а я отзовусь на призыв районного комитета комсомола — пойду туда, где сейчас во мне больше нуждаются.
И он действительно пошел. И не на другой день, а тотчас же, хотя приятели его были уверены, что это всего лишь эффектная демонстрация. Они не сомневались, что у дверей райкома он одумается. Но Алехин не «одумался». Он попросил у инструктора райкома чистый лист бумаги и тут же у него на столе написал заявление о своем желании поступить в милицейскую школу.
Незаметно пролетели годы учебы, а когда Евгений пришел домой после выпуска из милицейской школы и принес аккуратно завернутую в газету форму милиции, отец не без ехидства спросил его:
— Будешь, значит, щеголять теперь в этом роскошном мундире?
— Должен огорчить тебя, папа, — спокойно ответил ему на это Евгений, — почти не придется.
— Так и останешься, значит, в штатском костюмчике?
— Так и останусь. Работа наша не требует блеска. Чем скромнее, тем полезнее для дела.
— Ну и ну, — удивленно пробурчал отец. — По делам, стало быть, и форма. Скромненькая у тебя профессия, ничего не скажешь. Еще поскромнее моей, пожалуй, добавил он, усмехаясь.
И вот теперь, когда Евгений немного успокаивается после всего пережитого за этот вечер, ему очень хочется удивить отца, похвастаться перед ним.
Он открывает дверь своей комнаты и выходит в столовую. Отец все еще сидит в своем любимом кресле с газетой в руках.
— Скажи-ка мне лучше, папа, — обращается Евгений к отцу, — предлагали ли тебе когда-нибудь взятку?
— Что за нелепый вопрос?
— Ну, а все-таки? — настаивает Евгений.
Отец откладывает газету и задумывается.
— Помнится, был такой случай, — произносит он, наконец, сосредоточенно поглаживая лысину, аккуратно прикрытую зачесом длинных волос с левого виска. Прическу эту называет он в шутку «внутренним займом». — Но я тому мерзавцу чуть по физиономии тогда не заехал.
— Ну, а сколько же он предлагал тебе?
Отец смущенно улыбается:
— Сумма-то порядочная была. Тысяч, кажется, пять, если не больше.
— А ведь ты мне об этом не рассказывал никогда, Ваня, — укоризненно качает головой Анна Емельяновна.
— Не всякую же пакость тебе рассказывать, — брезгливо морщится отец.
— Ну, а ста тысяч тебе никогда не предлагали? — с деланным равнодушием спрашивает Евгений.
— Ста тысяч! — театрально простирает руки вверх Иван Сергеевич. — Ну, знаешь ли, моя скромная персона не удостаивалась еще такой чести. Да и вряд ли в наше время кто-нибудь в состоянии такие взятки давать. К чему ты это, однако?
— Да у нас тут одному оперативному уполномоченному предложили сегодня такую сумму, — тем же равнодушным тоном отвечает Евгений, возвращаясь в свою комнату.
— Ну и ну, — бурчит пораженный Иван Сергеевич. — Сколько же эти мерзавцы воруют, если в состоянии давать такие взятки?
А когда Евгений уже собирается лечь спать, в дверь к нему стучит кто-то.
— Ты еще не спишь, Женя? — слышит он голос отца.
— Заходи, папа.
Отец входит с книжкой в руках. Это очерки американского журналиста Эда Рейда «Позор Нью-Йорка».
— Ничего себе делишки обделывают американские бандиты! — сокрушенно качает головой Иван Сергеевич. — Миллионы хапают. Что наши воришки в сравнении с ними — мелюзга!
Евгений ничего не отвечает отцу, хотя ему уже известно, что и «наши» добираются иногда до миллионов, только им это не Америка!