Иммунитет II - страница 11
— Как может быть связано умение лазать по веревке и прорицание, не пояснишь?
— Ты чего сердишься? А-а, ты в юбке… — Гарри хлопнул себя по лбу. — Так сделай из нее штаны, это же не проблема!
— Гарри, ты гений. Отвернись…
Школьная юбка быстро приобрела нужную перемычку из той же ткани, и девочка подошла к лесенке.
— Давай за низ подержу, будет проще, — предложил Гарри, прижимая нижнюю перекладину ногой. — Мы с Дадли по такой же на дерево в штаб этим летом лазили, я умею.
Вскоре они уже сидели на мягких пуфиках в полутемном, пропахшем какими-то благовониями помещении. Профессора они пока не видели, видимо, еще не подошла.
— А тут ничего, уютненько. Но вот запашок, — повела носом Гермиона. — Хоть бы проветрить немного, что ли. Тут, наверное, если просто посидеть часок, можно много чего напророчить.
Гарри хихикнул в ответ, чихнул и направился к ближайшему окну.
Не успел он сделать третий шаг, как его схватил за ногу кто-то, вылезающий из люка в полу.
— А-а-а! — мальчишка потерял равновесие и упал, а схватившийся свалился обратно в люк.
Снизу донеслась ругань.
Гарри потряс босой ногой и рванул вниз выручать собственный ботинок, а заодно и однокурсников.
Спустившись, он быстро объяснил, как надо придерживать лестницу. Гермиона увидела, как сначала вылез Симус Финниган, а следом ворчащий на него Гарри. Оказалось, это Симус его за ногу дернул. Класс постепенно заполнялся детьми, кто-то чихнул, закашлялся, наконец Дин Томас распахнул окно.
Тут же очень странным образом появилась профессор Трелони: в углу зашевелилась какая-то куча тряпья, и оказалось, что это учитель. На многих лицах читалось пока еще вежливое недоумение…
— Колоритная дамочка, — шепнула Гермиона, оказавшаяся за столом с Роном и Гарри. — Хиппи, наверное.
— Или ваще фрик… Тсс, тише. Ладно, какая разница, что на ней напялено, если она что-то умеет и сможет научить. Поглядим.
Профессор, похожая на безумную стрекозу из-за огромных очков с выпуклыми линзами (Гарри ей сразу же начал сочувствовать), подошла к окну и закрыла его. И странным голосом, иногда с подвываниями, начала вещать о прорицании как таковом, о внутреннем оке, об «особой предрасположенности», пока наконец не перешла к разливанию чая. Который, кстати, Гарри оценил. Неплохой был чай.
Они прихлебывали из чашек, а Рон в основном налегал на сладости.
— Ты пей, приятель, — шепнул ему Гарри, незаметно поставивший «купол тишины». Все-таки палочка в рукаве — это замечательная идея.
— Так спасибо, пью. А что? — поморгал тот густыми рыжими ресницами.
— Столько сладкого не ешь, попа слипнется…
— А я разбавляю… Вот бы так на всех уроках!
— Тогда точно слипнется, — фыркнула уже Гермиона. — Никакой чай не поможет.
Еле слышное «Фините» — и они услышали пророчество насчет февральской простуды, а когда в тишине раздалось драматичное «А на Пасху один из нас навеки нас покинет…», Гарри снова не удержался, шепнув:
— Кто-то переводится? Я слышал, Патил что-то говорили о новой школе в… Кулу, кажется? Неужели правда? И она это как-то узнала?
Он восхищенно посмотрел на Трелони, уже открывшую рот, чтобы сделать замечание.
— Я бы просила воздержаться от комментариев, внутреннее око не терпит суеты…
— О, простите, профессор, это случайно вырвалось. Просто так интересно!
Гермиона с удивлением смотрела на Гарри. Неужели он это серьезно?
Но, когда профессор буквально спровоцировала Невилла разбить чашку, а потом намекнула на здоровье его бабушки, друг не выдержал.
— А вот это уже некрасиво, — отметил он. — Бабушки вообще редко бывают здоровыми в силу, гм, особенностей возраста, а пугать впечатлительного подростка болезнью близкого человека по меньшей мере непедагогично!
— Не… пе?..
— Пе-да-го-гично. Вы же профессор, миссис Трелони, педагог, вы же знаете…
— Мисс, — озадаченно пискнула та.
— Простите, мисс Трелони. Педагогика — это наука о законах воспитания и образования человека, она изучает закономерности успешной передачи социального опыта старшего поколения младшему*.
— А… от старших младшим, да-да, конечно…
Глаза за стеклами-линзами окончательно расфокусировались.
— Чашку починить?