Иммунитет - страница 3

Первым он записал самое удивительное для него тогда, позапрошлым летом.

Зачем было посылать столько сов?

И рядом оставил место, где тут же начал придумывать ответы, которые, увы, тоже оказались вопросами:

Разозлить Дурслей? Испугать их? Для чего? Чтобы они вдруг стали добрее ко мне или наоборот?

Удивить меня? Зачем?

Он продолжал писать.

«Чулан под лестницей» — значит, тот, кто писал письмо…

«Э, нет», — Гарри сам поймал себя на неточности и зачеркнул последние два слова.

Тот, кто подписывал адрес на конверте, знал, где я жил все это время! Или не все время? Но где-то мой адрес точно был. У кого?

В то, что маги не могут понимать, что значит жить в чулане, он не верил.

Значит, кто-то, кто подписывал конверт, не мог не знать, что он, Гарри, просто не в состоянии ответить на письмо! Тогда зачем? Надеялись, что он сову поймает, что ли? Гарри сам рассмеялся такому предположению. Может, его самого испугать хотели? Или… хотели, чтобы он поверил в волшебство? А ведь может быть, именно так. Так и запишем…

… Хотели, чтобы я поверил в волшебство… Удалось!

Почему Дурсли решили, что могут спрятаться, уехав?

И как меня нашли? С помощью какого колдовства? Почему я не спросил?

Дурак потому что.

Выяснить!!! Но КАК? У кого я могу спросить?

Он тут же вспомнил первого человека, кто заговорил с ним на запретную тему. И снова озадачился.

Хагрид. Ночью. Почему я не испугался? Или мне тогда было уже все равно?

И почему Хагрид, а не МакГонагалл?

Он вспомнил рассказ Гермионы о том, как их декан просвещала ее и ее семью. Он даже узнал кое-что полезное для себя — Грейнджерам предоставили гораздо больше информации. Декан была, конечно, куда грамотней, чем лесничий. Тогда почему ему, ничего не знающему о мире волшебства, послали не очень-то умного полувеликана? Как бы он ни любил Хагрида, как-то глупо было отрицать очевидное.

МакГонагалл, которая всегда занималась магглорожденными, в грозу не ходок: кошки сырости не любят? Гарри хихикнул неожиданно включившемуся собственному ехидству. МакГонагалл он уважал и немного побаивался, а тут вдруг… Ладно, но что бы помешало профессору Трансфигурации обеспечить себе идеальные условия хоть банальным зонтом, хоть вообще любым щитом себя любимую закрыть? А что не давало вообще до утра подождать? Утром уже была прекрасная погода… Вообще, кто ночью-то вваливается к незнакомым людям, да еще без приглашения? Бред какой-то.

Почему ночью? Опять — испугать? Для чего? Дурслей или… меня?

Появление Хагрида в то время и так — бред! Кому и зачем это было надо?

Гарри задумался, как все могло бы быть…

Аккуратная гостиная Дурслей, в которой вполне смотрелась бы строгая и подтянутая МакГонагалл с ее старомодными манерами, вспомнил поведение лесничего и в очередной раз засомневался в собственном уме. Ну, и памяти, да. Нет, с Хагридом ему было легко и просто, с МакГонагалл он бы точно не смог такого почувствовать, но…

Хагрид был с ним простым и искренним, но он действительно знал не так уж и много, особенно как выяснилось потом: ведь он не смог ответить на многие вопросы, интересующие Гарри, да и… сколько вообще правды он рассказал? — мелькнула крамольная мысль. Мир пошатнулся и начал нехорошо крениться.

Почему я поверил — сразу и всему, что говорил Хагрид?

Потому что хотел… А почему хотел-то? Узнать о родителях правду!

Резкие буквы едва не порвали бумагу… Но ниже легла новая ровная строчка:

… и потому что сам Хагрид в это верил. И он мне понравился.

Раз мне кто-то нравится, значит, я во всем ему верю?

Что-то царапало внутри, когда Гарри смотрел на последнюю строчку…

Гарри нарисовал смешную рожу со сведенными в кучу глазами, хмыкнул, добавил к ней очки и шрам и перевернул страницу.

Гринготтс: почему мой ключик у Хагрида? И у кого он должен быть?

И дальше пошло само:

Почему с такой кучей денег в сейфе я хожу в дадлинских обносках? Ведь поменять галлеоны на фунты — плевое дело!

Почему я не съездил на Косую аллею еще раз, ведь я все запомнил?..

Так… И почему я продолжаю сидеть, как дурак, тут, вместо того, чтобы просто выйти на улицу… «Ночной рыцарь», кажется, в любое время «готов к употреблению» — Гермиона рассказывала. Он в очередной раз немного позавидовал ее всезнайству. Стоп… всезнайство магглорожденной девочки, ничего не знавшей о волшебном мире раньше, как и он? То есть она смогла… а он какого клювом щелкал два года подряд?