Император Цезарь Август. Армия. Война. Политика - страница 26

Одно из направлений деятельности Агриппы в восточных провинциях было связано с массовым наделением ветеранов землей, пик которого приходится на 14 г. до н. э. Это мероприятие проводилось в рамках заключительного этапа военной реформы, и сам Август приравнял по масштабу выведение ветеранов на землю в 14 г. до н. э. и военную колонизацию по окончании гражданских войн (RgdA. 16. 1). В то время, как сам император занимался этим в Галлии и Испании (RgdA. 28; Dio Cass. LIV. 23. 7), Агриппа, в частности, вывел ветеранов V Македонского и VIII Августова легионов в Берит (совр. Бейрут)[194] — так появилась первая римская колония на территории Сирии. Примерно тогда же им была основана колония Александрия Троада.[195]

Вторая крупная акция Агриппы на Востоке связана с Боспорским царством, которое (по первому впечатлению — совершенно неожиданно) оказалось в фокусе «большой политики». Наиболее подробно об этих событиях сообщает Дион Кассий (LIV. 24. 4–6), относя их к 14 г. до н. э.: «В Боспоре Киммерийском произошло восстание. Некто Скрибоний, выдававший себя за внука Митридатова и уверявший, что он получил царскую власть от Августа после смерти Асандра, взял в замужество супругу его по имени Динамия, которой было передано мужем управление государством и которая действительно была дочерью Фарнака и внучкой Митридата, и стремился овладеть Боспором. Проведав об этом, Агриппа послал против него Полемона, царя прилежащей к Каппадокии части Понта. Полемон уже не застал в живых Скрибония, так как боспорцы раньше убили его, узнав о его замысле; когда же они и ему оказали сопротивление из страха быть отданными под его власть, он вступил с ними в битву и одержал победу, но не успел подчинить их себе, пока Агриппа не прибыл в Синопу с намерением идти и на них походом. Тогда они положили оружие и сдались Полемону; Динамия сделалась его женой, очевидно, по решению Августа» (пер. В. В. Латышева). Другие авторы добавляют к этому немного. Псевдо-Лукиан в сочинении «O долгожителях» утверждает, что Скрибонию пришлось воевать против 93-летнего Асандра, который, увидев измену своих воинов, покончил с собой (Ps.-Luc. МасгоЬ. 17). Иосиф Флавий позволяет обратить внимание на быстроту действий римлян: когда небезызвестный Герод Иудейский (библейский Ирод) с эскадрой отправился к Агриппе, то уже не застал своего покровителя, как рассчитывал, на Лесбосе и нагнал его лишь в Синопе, сборном пункте готовившейся экспедиции (Jos. Ant. XVI. 2. 2).

Кроме нарративных источников, в распоряжении исследователей имеются эпиграфические и нумизматические, которые, однако, не позволяют интерпретировать их однозначно. Вся эта история (на что обратил внимание еще Д. П. Каллистов)[196] производит странное впечатление — и появление загадочного узурпатора, его непонятная роль в Боспорском царстве, и неожиданно горячая заинтересованность Рима в боспорских делах. Думается, удовлетворительно объяснить «смутное время» на Боспоре возможно лишь в контексте грандиозных завоевательных планов Августа.

К этому времени Боспорским царством долго и удачливо правил царь Асандр. Выходец из местной знати, он, вовремя восстав против Фарнака, сумел отстоять свою власть от всех посягательств на нее (в том числе и со стороны Рима) и в конце концов был признан царем и «другом римского народа».[197] Выпуск им золотой монеты со своим портретом и царским титулом, по типу соответствующей эмиссиям ушедших в небытие могучих эллинистических царств,[198] многозначительное употребление им титула «великий царь царей» (КБН. 30) — с подобным поведением Август мог мириться лишь до тех пор, пока не приступил к осуществлению своих амбициозных внешнеполитических планов. Тогда существование проводившего достаточно независимую политику Боспорского царства стало совершенно нетерпимым, во-первых, из-за возможности рецидива Митридатовых войн тогда, когда римляне сконцентрировали бы свои военные усилия на Западе, а во-вторых, потому, что Боспор сам по себе приобретал важное стратегическое значение, так как находился в тылу сарматских племен, с которыми Рим уже вступил в боевое соприкосновение. Но, видимо, подходящего повода для вмешательства в боспорские дела не находилось, и тогда было решено его создать в лице новоявленного претендента на трон.