Император Лициний на переломе эпох - страница 16

Говоря о военном аспекте конфликта, важно понять, почему Константин провел кампанию 316–317 годов удачнее Лициния. Идеологическое соперничество между ними могло быть и не в пользу западно-римского императора. Известно, что война началась внезапно для обеих сторон – у Цибал Константин сосредоточил всего лишь 20 тысяч воинов[99], а Лициний – 35 тысяч. Эти скромные цифры показывают неготовность Августов к битве. Численный перевес восточно-римского императора, возможно, связан с тем, что он перетянул к себе часть воинов противоположного лагеря. Таким образом, военные силы Лициния оказались значительнее, и нет оснований сомневаться в их боеспособности. Полководческие дарования императоров едва ли поддаются сравнению. Успех в обеих битвах дался Константину с громадным трудом, а второе сражение было похоже на ничейное, хотя Лициний ночью и отступил. Затем Константин, спешно двигаясь к Византию, чтобы его осадить, был отрезан от своих баз, так как Лициний, проявив дар полководца, занял позицию у него в тылу[100]. Следовательно, военное искусство сторон было примерно равным. Создается впечатление, что важную роль в войне сыграло хладнокровие Константина и реформирование армии[101], в частности создание отрядов comitatenses и собственно гвардии императора, в которой было очень много германцев[102]. Аммиан упоминает о «громких делах» франка Бонита[103], отличившегося, вероятнее всего, именно в то время; вклад германцев в победу Константина был немалым. Кроме того, надо отметить, что Лициний в ходе первой битвы допустил какие-то ошибки тактического характера, не позволяющие ему использовать свой почти двойной численный перевес, например, встал в узком ущелье, где было трудно развернуться. Конечно, исход войны трудно объяснить только обычными факторами, и по-христиански ориентированное сознание видит в победах Константина I высший провиденциальный смысл. В то же время Лициний, хотя результаты боев были не в его пользу, оставался могущественным правителем и вторым человеком в империи.

После 317 года Лициний временно должен был отказаться от борьбы за власть над всей империей и уделять больше внимания управлению восточными провинциями. Однако непрочный мир с Константином заставлял Лициния думать и о возможной второй войне с соправителем. Возникает необходимость оценить Лициния как государственного деятеля и администратора с того момента, когда он стал крупной политической фигурой (фактически с 313 года), а также охарактеризовать личность правителя, поскольку особенности характера важны для понимания его деятельности.

Социально-экономическая политика Лициния поддается изучению с большим трудом из-за нехватки в источниках информации соответствующего содержания. Т. Барнес и Ф. Миллар признают скромные возможности представления вразумительной картины управления Лицинием подвластных ему территорий[104]. При этом внимание к социально-экономическому аспекту правления императора вполне оправдано. Период нахождения Лициния у власти (с 308 года) проходил под знаком внутренней нестабильности в империи, хотя во время войн с Максимином и Константином не появились новые императоры, узурпировавшие власть. В источниках отсутствуют сведения о восстаниях и узурпациях на землях, подконтрольных Лицинию.

Состояние восточных провинций под властью Лициния можно оценить почти исключительно из сообщений Евсевия, характеризующего господство императора, во всяком случае в последние годы его жизни, лишь в черных тонах. Впрочем, слова Евсевия о том, что Лициний «увеличивал ярость против подвластных ему народов»[105] могут и не иметь глубокого содержания. Если учитывать, что к моменту воцарения Лициния в восточных провинциях (313 год) там, согласно Евсевию, свирепствовали голод, неурожай и чума[106], сочетавшиеся с злоупотреблениями Максимина[107], то общий социально-экономический фон правления Лициния на Востоке оказывается, даже судя по тенденциозным сообщениям церковного историка, несколько более благоприятным, чем при Максимине.