Император последнего дня - страница 14

стр.

Станислав Валентинович остановился и посмотрел мне в глаза:

– А сейчас веди себя очень почтительно, понял меня?

Я кивнул.

– Пойдем. – Он двинулся в направлении двоих мужчин.

Один из этих двоих был долговязым парнем в строгом костюме, второй – седой старик в смокинге, с тростью в руке и затемненных очках.

– Сергей Никитович, здравствуйте, рад вас видеть! – Станислав Валентинович подошел к пожилому и обнял его, не обратив на молодого внимания.

– Привет, привет… – пробурчал Сергей Никитович, отстранив Станислава Валентиновича от себя.

Сергей Никитович поправил смокинг:

– Ну! – сказал он молодому человеку.

Тот только собрался открыть рот, как его перебили:

– Ну!! – вновь крикнул Сергей Никитович и ударил своего спутника тростью по ноге. – За что я тебе деньги плачу?! Чтобы ты был моими глазами – вот за что! Давай описывай!

Молодой человек тут же принял серьезный вид и заговорил:

– Перед вами стоят двое мужчин: первый – это Станислав Валентинович, он одет…

– Ну, это мне не интересно, – перебил его Сергей Никитович и махнул рукой, – давай сразу про второго.

– Второй – молодой парень, светлые волосы, короткая стрижка, голубые глаза, одет в черный смокинг с бабочкой.

– Это все не то! – прикрикнул Сергей Никитович. – Мне нутро его нужно! Что про него можно сказать как про человека?

Мне стало не по себе: не каждый день меня вот так вот описывают.

– Ну, – начал парень, – в его глазах читается отрешенность и усталость.

– Вот как? – сказал Сергей Никитович удовлетворенно. – Сергей Никитович, – представился он и протянул мне руку.

Я был не согласен с таким описанием, но возражать не стал. И где это он увидел усталость?

– Ник. – Я пожал руку.

– Какой к черту Ник?! – вновь повысил голос Сергей Никитович. – Мне имя твое интересно, а не идиотская кличка.

– Никифор, – промямлил я растерянно.

– Никифор, – недовольно повторил Сергей Никитович. – Ну, давай, рассказывай, что ты вообще думаешь?

– Не понимаю?..

– Не понимает он! Стас, ты специально привел ко мне этого идиота, чтобы меня позлить? – обратился Сергей Никитович к Станиславу Валентиновичу.

– Извините, Сергей Никитович, он еще не проинструктирован как подобает.

– Так иди и инструктируй, что стоишь?

Станислав Валентинович взял меня под руку:

– Пойдем.

Когда мы отошли, я услышал, как Станислав Валентинович шепотом про себя сказал: «Старый мудак».

– Стасик, Стасик! Неужели ты пройдешь мимо меня и даже не поздороваешься? – окликнули Станислава Валентиновича, когда мы проходили мимо столиков.

– Ну что ты, Митенька, я как раз тебя и ищу, – слащаво отозвался Станислав Валентинович.

– Вот и прекрасно, прошу к моему столу.

Станислав Валентинович взглядом мне показал: мол, «пошли», и мы направились к столику, за которым сидел лысый толстый мужчина.

Мужчина ел, на тарелке у него лежала огромная жареная куриная тушка. Подбородок и руки Мити были в жиру, капли жира виднелись и на расстегнутой на три верхние пуговицы белой рубашке.

– А кто это с тобой, неужели тот самый «доктор»? – спросил Митя, стараясь хоть как-то вытереть руки бумажной салфеткой.

Я удивленно посмотрел на Станислава Валентиновича, ожидая, что он на это ответит, но он сделал вид, будто не услышал.

– Знакомься, это Никифор, наш администратор, – сказал он Мите, указывая на меня.

Митя взглянул на Станислава Валентиновича, на меня, кивнул и улыбнулся, протягивая мне свою перепачканную жиром руку.

– Дмитрий Владимирович Орлов, но можешь называть меня Амеба – тебе можно.

Митя взглянул на Станислава Валентиновича с вызовом и громко рассмеялся.

– Ник, – представился я, пожимая руку. – Может, лучше – Митя?

– Зачем же, пусть будет Амеба, это, по мнению некоторых, кстати, находящихся сейчас в этом зале, мне настолько близко, что я, глядишь, и действительно сменю свое имя. – Митя вновь рассмеялся, схватил руками курицу и откусил большой кусок.

– Мы, наверное, не будем тебе мешать трапезничать, – заговорил Станислав Валентинович, – сам понимаешь, Ник человек новый, надо успеть его со всеми познакомить.

– Ага, только ты, – заговорил Митя, жуя и показывая пальцем на меня, – когда освободишься, подойди. Разговор с тобой будет.