Император Вечерних Звезд - страница 6

, — говорю я себе, хотя слышу мамин голос мамин, а не свой. Для фейри силы и эмоции имеют общую связь. Теряешь контроль над одним, а затем и над другим.

И когда солдаты отца идут за нами, я не могу позволить себе потерять самообладание.

С тех пор, как три года назад мама призналась, что мой отец — тот самый Галлегар Никс, деспотичный Король Ночи, я избавился от всех мечтаний воссоединиться с ним. Уж лучше быть бастардом, чем его сыном.

Галлегар Никс — могущественный фейри. Жестокий и сильный правитель. Тот тип, которого, как вы надеетесь, никогда не встретите.

— Кто-то видел твои крылья, — уточняет мама.

Я сглатываю. Мои особые чертовы крылья. Фейри не склонны иметь их остроконечными с когтями, как у драконов или демонов. По факту, только одна конкретная линия фейри имеет таковые — королевская родословная.

К моему несчастью, я перенял их у отца.

— Им, должно быть, доложили, — продолжает она.

Страх съеживается в животе. Это из-за меня. В течение трех лет я прятал крылья, но иногда мой практикуемый контроль ускользал.

— Прости, — произношу я, пробегаясь рукой по белым волосам. Слова так пусто звучат. Ты извиняешься за ошибку, но это намного больше, чем просто ошибка.

Было множество боев, которых я жаждал, и множество женщин, на которых долго глазел. Я искушал себя снова и снова, ослабляя этим свой контроль над крыльями.

И еще та девчонка на прошлой неделе… она видела их. Увидела и побежала рассказывать деревенским старейшинам. Я мог остановить ее сделкой — молчание в обмен на браслет из лунных бусин и сердец малых планет.

Я не мог использовать магию, но разбавлял это хорошими сделками.

Поэтому я нашептал нежной Луне истории о Солнце, пока она не поделилась со мной своим светом, и позволил космосу вкусить моей сущности в обмен на сердца, — все заняло четыре дня, но я отдал деревенской девушке ее небесный браслет.

Видимо, все было напрасно. Она, должно быть, рассказала кому-то о крыльях за эти четыре дня, прежде чем я смог закрыть сделку. В конце концов, не каждый день натыкаешься на наследника Царства Ночи.

— Не извиняйся за то, кто ты есть, — говорит мама, не разрешая мне взять очевидную вину на себя. Она тащит меня в свою комнату, запирая за собой дверь.

— Твоя сила все еще пробуждена? — интересуется она, меняя тему.

Я киваю. Я стал могущественнее, когда проросли крылья, и, хотя получил огромную дозу магии в тот вечер, она с тех пор умеренно разрасталась во мне.

Во взгляде матери видны одновременно гордость и беспокойство.

— Сын мой, ты уже силен. Не настолько, чтобы избежать когтей отца, но однажды… однажды ты станешь тем, кого он будет бояться.

Я не знаю, что делать с ее словами. В иной бы раз, может, загордился, но сейчас… они осели в желудке, как испорченное мясо.

Мама отпускает мою руку и идет к своей покосившейся кровати. Затем толкает ее в сторону и смотрит вниз на пол. Я следую ее взгляду, вперившись в неровную, каменистую поверхность. Кроме накопившийся пыли мне ничего не было видно.

Мама вытягивает руку и шепчет несколько слов. Руки начинает покалывать, когда я чувствую наплыв ее магии. Пол начинает плавно мерцать, словно мираж, и затем исчезает, раскрывая огромную яму. И внутри ямы…

— Мам…?

Я пялюсь как парализованный на горы монет, что наполняют яму почти до самых краев. Медные, серебряные, но большинство золотых. Вокруг были разбросаны неотесанные поделочные камни, которые будто пульсировали от сердцебиения.

Лапис вивентем^>2. Алхимические камни.

— Что… что это? — спрашиваю я.

Здесь намного больше, чем мог бы заработать писарь. Что бы мама не делала, это точно не было написание историй Арестиса.

Мама смотрит на сокровища.

— Это принадлежит тебе, — отвечает она, переводя взгляд на меня.

Ее слова, словно удар в грудь. Она копила все эти деньги… для меня?

Я трясу головой. Фейри просто так не дарят подарки, не без уловок. Даже своим родным.

Ощущение, будто это проклятая магия.

— Я не возьму их.

— Возьмешь, сын, — утверждает мама, — вместе с остальной частью твоего наследства.

Я хмурю брови, обращаясь в ее сторону. Это еще не все?

Мама неуклонно смотрит на меня.