Императорская жемчужина - страница 55

— Правда, — ответил судья Ди сухо.

Снаружи послышался отдаленный раскат грома.

— Не позволяйте этой ужасной погоде так волновать вас, господин Гоу, — заметил Гуан Минь. Он хотел сказать это успокаивающим тоном, но в тишине комнаты его голос прозвучал неестественно громко.

— Мне кажется, я видел, что дверь приоткрылась, ваша честь, — неожиданно раздался обеспокоенный возглас. — Посмотреть?

Это говорил советник Хун. Он встал из-за чайного столика и теперь шел к двери позади трех сидящих за столом мужчин.

На какой-то момент судья растерялся. По определенным соображениям он не предупредил советника, что его план включал возможность присутствия тайного слушателя. Очевидно, Хун увидел, как этот слушатель уходил, и у него создалось ошибочное представление, что тот входит в комнату. Но выбора у судьи не было. Если этот человек все еще находится в библиотеке, он не должен знать, что судье известно о его присутствии, иначе все пойдет прахом. Судья Ди резко сказал советнику:

— Это, должно быть, обман зрения, Хун. Возвращайся на свое место и не прерывай меня!

Ему показалось, что он услышал шуршание хлопкового платья советника, когда тот шел обратно к себе в угол. Нет, это не платье советника! Звук доносился из-за его, судьи, спины, теперь он слышал его совершенно отчетливо. И это был шуршащий звук, который издает шелк. Кто-то двигался позади него. Судья быстро взглянул на лица сидящих напротив, но тут же понял, что им не видно, что происходит в глубине комнаты у него за спиной. Его собственное лицо попадало в круг света, все остальное было погружено в глубокую тень.

Ему следовало торопиться.

— Так вот, — продолжил он, — в данный момент я не стану задерживаться на этой курьезной оплошности убийцы. Я остановлюсь на другом факте, который кажется мне даже более важным. Убийца нанял себе в помощь бродячего студента Ся Гуана, а Ся, будучи под хмельком, как обычно, много болтал. Я выследил одного бродягу, который часто пил с Ся. Этот человек рассказал, что хозяин Ся нанял кроме него еще одного помощника. Но совершенно другого типа. Он...

Судья Ди снова услышал шелестящий звук, на сей раз совсем рядом. Мышцы его напряглись. Он ожидал опасности справа, в этом случае он смог бы увидеть нападающего и защититься. Но сейчас кто-то дышал прямо ему в затылок.

Сидящие за столом заметили, что лицо судьи Ди изменилось. Бянь проговорил дрожащим голосом:

— Что с вами, ваша честь? Почему...

Сильный удар грома заставил доктора подпрыгнуть.

В голове судьи Ди мелькнула мысль, что сейчас ему, наверно, следовало бы вскочить и схватить незваного пришельца, прячущегося позади него. Однако делать это было нельзя: то, что данный человек находился здесь, никак не доказывало его виновность. Он мог объяснить, что не хотел нарушать ход совещания, и поэтому... Что-то задвигалось в рукаве судьи. Нет, надо действовать по плану. Пот тек у него по лицу, но судья Ди этого не замечал. Он заговорил снова и с трудом узнал собственный голос:

— Этот третий человек хорошо известен в городе. И он связан не только с убийством Дун Мая, он виновен и еще в одном — он задушил старую сводню. Ее задушили сзади, ее слабая белая рука тщетно цеплялась за шелк, врезавшийся ей в горло. Она умерла страшной смертью всего несколько часов назад. Ее дух еще бродит среди нас.

Вдруг он глухо вскрикнул, выпрямился, уставился широко раскрытыми глазами на что-то за головами сидящих напротив и громко задал советнику вопрос, о котором они заранее договорились:

— Кто там стоит у тебя за спиной, Хун?

Доктор Вянь резко обернулся, не вставая с кресла, Гоу и Гуан тоже повернули головы. Советник Хун вскочил и побежал к ним, дико размахивая руками. Судья Ди быстро вынул из своего левого рукава какой-то громоздкий предмет. Положив его на край стола, он воскликнул сдавленным голосом:

— Что это? Святые Небеса, что это?

Когда трое мужчин снова обернулись в его сторону, Хун уже стоял позади них, совсем близко, и что-то нащупывал у себя в рукаве. Раздался вопль ужаса — это одновременно вскрикнули Гоу и Бянь. Гуан судорожно шевелил губами, но не мог издать ни звука. Все трое, оцепенев, уставились на белую руку, которая, казалось, возникла на столе ниоткуда.