Империя Дикого леса - страница 11

Еще одной проблемой была безопасность; нужно было, во-первых, отваживать случайные патрули грузчиков, еще не позабывших о трепке, которую дети устроили им во время восстания воспитанников интерната, а во-вторых, беречься от стай диких собак, которые населяли этот район Пустыря, угрожая не только запасам продовольствия, но и самим жизням сирот. Отсюда и ночные бдения на смотровой площадке в разрушенном лестничном колодце склада. Все ребята несли вахту по очереди. Они уже разработали простую систему: один свисток означал грузчиков, два — собак. План был такой: в случае грузчиков выслать небольшой отряд, который уведет их подальше от склада. При звуке второго свистка все бросались задраивать люки и баррикадировать двери, чтобы в безопасности дождаться, когда собаки убегут мародерствовать в другое место. Ржавый нож-мачете, который дети уже привыкли называть Экскалибур, судя по всему, служил лишь тотемом, придающим храбрости: все приободрялись, глядя на него, но немного побаивались, что когда-то придется в самом деле его использовать. Но с каждым пугающим вторжением, с каждой тренировкой они все больше и больше гордились домом, который защищали. Домом, мечтой о котором их заразила Марта Сонг… но в котором ее с ними не было.

Мысль об этом — о том, что двое из их семьи, Марта и Кароль Грод, все еще находятся в лапах грузчиков — не давала покоя Элси. Их схватили во время восстания, и где они сейчас томились, можно было только гадать. Рэйчел еще острее переживала эту потерю и не уставала напоминать о ней остальным ребятам каждый раз, когда им казалось, что они начинают привыкать к своей новой жизни.

Поэтому вечером, когда созвали ежедневное собрание, Рэйчел снова приготовилась к спору. Майкл, держа в руке мачете, утихомиривал толпу: семьдесят три сироты в возрасте от восьми до восемнадцати лет рассаживались вокруг стальной бочки, в которой горел огонь, и ерзали в нервном ожидании.

— Неусыновляемые, — начал он. — Все сюда.

Даже при том, что большинство детей не получили от Джоффри Антэнка запрета на усыновление, они все приняли это звание в знак солидарности с теми, кого он отправил гнить во внешний пояс.

— Во-первых, — сказал Майкл, — давайте все пожелаем одной из наших сестер счастливого дня рождения. Рэйчел Мельберг сегодня исполняется… сколько, пятнадцать?

Толпа зашумела, бормоча поздравления.

Рэйчел воспользовалась возможностью:

— Спасибо. Так что с Мартой и Каролем?

Майкл ответил усталой улыбкой:

— Мы до этого дойдем.

— Когда? — требовательно спросила Рэйчел. — Мы уже два месяца собираемся «до этого дойти».

— Ну, понадобится время…

— Довольно времени. Мы сидим здесь, как кучка я не знаю кого, пока наши друзья — наша семья! — там, и кто знает, что с ними делают эти амбалы. Мне кажется, все очень просто: нам надо…

Майкл прервал ее, размахивая мачете-Экскалибуром.

— Клинок у меня, — сказал он. — Ты говоришь не в свою очередь.

— Технически это нельзя назвать клинком, — сказал один из мальчиков, сидящий у ног Майкла. — Больше похоже на мачете.

— Без разницы, — отрезал Майкл. — Кто его держит, тот и говорит.

Этот аргумент заставил всех притихнуть. Майкл откашлялся и продолжил:

— Поверьте мне, Кароль и Марта мне очень дороги. Марта хорошая подруга. Она была одной из первых, с кем я познакомился, когда попал в интернат Антэнка, — тут он повернулся к Рэйчел. — И, если я правильно помню, это я познакомил тебя с Каролем, Рэйчел, — он сделал паузу, впитывая наступившую мертвую тишину. — Можно даже сказать, будь моя воля, мы не оказались бы в этой ситуации, а до сих пор счастливо и спокойно жили бы все вместе в нашем доме во внешнем поясе.

— И я не праздновала бы день рождения, — заметила Рэйчел. Некоторые ребята с понимающим видом закивали; время во внешнем поясе, который защищал Непроходимую чащу от вторжений, в буквальном смысле остановилось, и дети, живя там, не росли. Отчасти поэтому Марта побуждала их уйти: она с сомнением относилась к преимуществам вечной юности.

— Мы еще не встали на ноги, — продолжал Майкл, игнорируя выпад Рэйчел. — Нам потребуется время. Как только мы наберемся сил, то начнем действовать.