Империя. Фаворитка - страница 49

- Так помоги ему.

Глазами указав кому нужна помощь.

Самеш не сразу понял, что имеет ввиду любовница короля, но холодок меж лопаток всё же пробежал. Вид у Лайоны в полумраке королевских покоев был уж слишком звериным. Отступив он, трусливо замотал головой. Убить короля?! Нет. Его казнят. И тут же опомнился. А ведь и в случае, если переворот не удастся, смерти на плахе тоже не миновать. Но, Самеш не убийца. Он предатель. Уйти, убежать, отказаться... он может. Да! Но, не убить. Своими руками? Клирк упаси канцлера замарать свои руки в крови.

Чужими? Пожалуйста! Сколько надо! Тысячи убьёт! Но, не сам лично.

- Что? Боишься? - напирала на него женщина, оскалившись по звериному. - Здесь никого нет. Ты выгнал лекарей. Охрана за дверью. Никто не войдёт. Так помоги королю умереть побыстрее. Он и так уже одной ногой там.

Страшная. Холодная. Коварная. И это женщина! Самеш, и вправду, не дальновидный политик. Нет, скорее всего, он глупец решивший управлять королевством, стоя за ширмой регентши. Леди Гатри не так проста, как кажется на первый взгляд. Он снова просчитался выбрав не ту сторону. Но, уже поздно что-либо менять. В этот раз он пойдет до конца.

- Я не могу, - дрожащим голоском прошептал канцлер и посмотрел на мальчика, забившегося в угол покоев. - Здесь ребёнок.

- Он уже не ребенок, а король! - гаркнула бывшая любовница Альфреда, метившая в регентши при своём сыне на троне.

- Нет, - снова замотал головой канцлер.

- Трус! - громко сказала леди Гатри и оттолкнула Самеша.

Она подошла к постели с вопящим королём. Взяла подходящую на её взгляд подушку и навалилась всем телом на престарелого любовника. Тот недолго бился в конвульсиях. Леди Гатри управилась всего за пару минут. Потом как ни в чём не бывало взбила орудие убийства, подложила под голову Альфреда и повернулась к Самешу.

- Король умер! Да здравствует, король! - довольно прошептала Лайона. - Созывай совет, Самеш. Но, помни, что нас ждёт, если об этом узнают.

Этот намёк канцлер уже понял.

ГЛАВА 3

Канцлер Самеш забаррикадировался в королевских покоях вместе с леди Гатри и её сыном. Верные только ему гвардейцы никого не пропускали. Даже принца Эдуарда, который не раз пытался пробиться к умирающему отцу.

Альфред ещё не успел испустить дух, как бойня за трон уже началась. Гвардейцы оттеснив наследника престола вглубь главной галереи, расчистили дорогу королеве и принцессе. Венценосные женщины прошмыгнули в охраняемые покои будто крысы, таясь от посторонних глаз. Но и они не прошли дальше дверей королевской гостиной. Самеш, выйдя всего на несколько минут, сказал, что королю очень плохо и на такие мучения не стоит смотреть его близким. Это может травмировать их нежные души. Особенно, пострадает принцесса Мирцелла. Королева Валенсия, до этого отчаянно рвавшаяся к супругу, приутихла. Опустившись на колени, призвала всех молиться за душу их господина Альфреда ll Касс и, чтобы Великий Клирк вразумил виновника резни в королевском замке.

Канцлер, наклонившись, нашептывал набожной королеве, что отстранённый от престолонаследия Эдуард собрал своих сторонников и хочет совершить вооруженный переворот, а чтобы ускорить своё восшествие на престол, пытался убить и так умирающего короля. Они все в опасности, пока совет не признает наследником бастарда Альфреда. Ведь Его Высочество никого не пощадит, когда займёт трон Акелонии. Если кто и достоин трона, то это невинное дитя, ещё не запятнавшие своё имя кровью. Именно сын леди Гатри способен принести мир и спокойствие в королевство. А ещё мальчик воспитывается в истиной вере. Он исповедует клирканство, и не страдает, как многие акелонцы, ересью, поклоняясь сразу нескольким богам: Великому Клирку и Четырём Стихиям.

Как только Самеш не заискивал перед глупой дочерью Ирагонского императора в надежде на её поддержку. Какие только ужасы не рассказывал о принце. Не поскупился и на сотни комплиментов о её эталонной красоте великой праведницы, и о мудрости, которую королева черпает в святых книгах. Не забыл упомянуть и её безупречную родословную, не двусмысленно намекая о мешеной крови Эдуарда. Ведь будь он её сыном, то трон без сомнения принадлежал бы ему. Но, мать принца из мятежного рода, предавшего императора. И есть ли гарантии, что Эдуард так же не предаст своего господина, как его дед?