Империя Греха - страница 6

стр.

Обычно я не могу поддерживать зрительный контакт дольше секунды, но я поймана в его ловушку.

Я не в состоянии отвести взгляд.

Я не стану этого делать.

Потому что в этом взгляде есть слова и фразы. Возможно, книга, и хотя я не могу вникнуть во все ее страницы и расшифровать ее код, я могу, по крайней мере, попытаться.

Попытка — это первая фаза чего бы то ни было.

Но я не могу понять причину его реакции, поэтому спрашиваю:

— Почему ты смеешься?

— Потому что я только что принял решение, красавица.

— Какое именно?

— Я собираюсь трахнуть тебя.


Глава 2


Анастасия


Когда я была маленькой, я жила в доме, окруженном лесом, в который никто не мог войти или выйти. Он находился далеко от других домов, и мне приходилось ходить через этот лес с его высокими деревьями и призрачными звуками.

Со временем я перестала думать о деревьях как о чем-то зловещем и приняла их. Я приняла лес и сделала его мистическим, так же как я приняла прятаться в узких местах, когда мама велела мне это делать.

Мне не очень нравилось прятаться, отчасти потому, что я знала, что последует за этим, но в основном потому, что это усыпляло меня. Однако я любила лес. Мне нравилось заплетать свои белые, как у ведьмы, волосы в косы, надевать розовое платье, усыпанное блестками, и бегать по зеленому раю.

Я разговаривала с деревьями и камнями, потому что мне казалось, что я нахожусь в сказке.

Я думала, что я как Венди из ПитераПэна, и никто не может меня найти, поймать или обидеть.

Это был мой мир и только мой. Я спряталась в Неверленде, и никто не мог меня тронуть.

Я была непобедима.

Пока не перестала.

Пока пираты не нашли меня и не забрали, а мама не смогла отправиться со мной.

Вот где я жила последние пятнадцать лет, с пиратами, и сегодня впервые мне удалось сбежать.

Конечно, я не нашла своего Питера Пэна. Черт, он вполне может быть коварной версией капитана Крюка. Конечно, он, скорее всего, не позволит мне оставить мою сказочную пыльцу и вернет меня туда, откуда я пришла, но, по крайней мере, я свободна.

Я — это я.

Даже если это всего на одну ночь.

И он сказал, что трахнет меня. Он решил это заранее, когда мы сидели в баре «Черная Луна». Сейчас мы в другом месте. В отеле, прямо рядом с баром. Он называется «Черный Бриллиант».

Это самый ценный вид алмаза, и люди, с которыми я живу, торгуют им по миру. Это не только выгодно, но и заставляет многих других склоняться перед ними.

Интересно, поклонился бы и этот британский незнакомец? Испачкает ли он свой костюм от Армани, испортит ли свою идеальную прическу и потеряет ли свои роскошные часы из-за мужчин в моей жизни. Или, может, он вступит в бой с ними.

Мысль о том, что он подерётся, заставляет меня задрожать от возбуждения иного рода. С тех пор как он прикоснулся к моим ушам и шее и зашептал своим горячим, как грех, голосом, я все это время нахожусь в похотливой дымке.

Ох, и его акцент. Это глазурь на торте. Именно поэтому я уверена, что он относится к другой категории мужчин в моей жизни. Их акцент отличается от его. Менее изысканный и более опасный.

Хотя, возможно, он тоже опасен, поскольку ему удалось сделать то, о чем никто из мужчин, с которыми я жила рядом, даже не мечтал.

Ему удалось заполучить меня.

Или скоро он заполучит меня.

Как только мы входим в номер, я делаю глубокий вдох, чтобы сказать ему, что это на один раз, что, как и в случае с правилом «не называть имен», это будет более захватывающим, если мы больше никогда не увидимся.

Секс на одну ночь.

На один раз.

А потом все закончится.

Но я не успеваю произнести ни звука, кроме вздоха. Потому что в ту же секунду, как закрывается дверь, он разворачивает меня к себе и прижимается своим телом к двери. Его грудь сталкивается с моим позвоночником, и что-то твердое упирается мне в спину. Не что-то. Это его эрекция, массивная и готовая, и, черт, она только что дернулась?