Импортный свидетель [Сборник] - страница 21
Через пятнадцать минут он, взбешенный, входил в кабинет.
— Что за спешка в период уборки? — с порога начал он, теперь уже совершенно без заикания. — Неужели прокуратура не понимает, что проверки надо делать тогда, когда это не вредит делам государства? Пока я тут у вас прохлаждаюсь, никто там без меня ничего не сделает.
Ишь какую «высокоидейную» тираду произнес.
— А где ваш главный инженер? — спросил я.
— В отпуске.
— Когда?
— С сегодняшнего дня.
Я снял трубку:
— Номер его телефона?
— Не знаю, — буркнул он.
Я соединился с телефонным узлом:
— Свяжите меня с инженером Петровичевым… Да, с квартирой.
Но связаться не удалось. У Петровичева не было домашнего телефона. Тогда я послал одного из сотрудников на машине за ним домой.
Тем временем стал заниматься Мухиным.
— Нами установлено, что вы, находясь в должности заведующего базой по ремонту сельхозтехники, систематически занимались через подставных лиц поборами, а также брали взятки крупными суммами за предоставление комбайнерам отремонтированной сельхозтехники. Вы запугивали всех какими-то связями в облисполкоме, и потому с вами никто не спорил.
В конце допроса секретарь Таня доложила, что Петровичев в приемной.
— Прошу вас на пять — семь минут отвести его в комнату к Ямочкину, там сейчас никого нет, пусть он пока почитает газету. А мне сюда, пожалуйста, конвой.
При этих словах лицо Мухина приняло недоуменное выражение. В кабинет вошли два человека в серой милицейской форме и стали в дверях. Мухин затравленно оглянулся.
— Имя?
— Леонид Кузьмич.
— Фамилия?
— Мухин.
— Последняя занимаемая должность?
— Заведующий базой ремсельхозтехники. — Мухин особенно нажал на слово «заведующий».
— Год рождения?
— Тысяча девятьсот пятьдесят первый. Вы не имеете права! — вдруг взвизгнул он, — Мне рекомендацию на эту должность давали в области.
Я пропустил это замечание.
Наконец бланк был заполнен, я коротко написал о составе преступления Мухина и дал ему подписать. Он махнул рукой и поставил свою подпись. Я тоже расписался, достал из ящика печать и оттиснул ее на документе.
— Вы арестованы, — сказал я Мухину, вручил постановление младшему лейтенанту милиции, тот расписался, и Мухина увели.
Он уходил, почему-то злорадно улыбаясь.
— Это вам так не пройдет, — сказал он в дверях.
Я попросил соединить меня с исполкомом и сообщил:
— Я только что взял под стражу заведующего базой ремсельхозтехники Мухина. Прошу рассмотреть на ближайшем заседании исполкома вопрос об отстранении его от должности. Дополнительную письменную информацию представлю завтра.
Теперь я вызвал в кабинет ожидавшего Петровичева.
Он появился бледный, встревоженный, совсем не такой, как несколько минут назад Мухин.
— Присаживайтесь, — сказал я. — Бронзовый загар ваш все еще держится?
Он сел.
— В отпуск собрались? Еще раз?
— Как можно, вы же просили… — промямлил он.
— Я вас ни о чем не просил, а требовал выполнить долг гражданина — сообщить все, что вам известно по делу бывшего завбазой. Прошу вас немедленно выйти на работу.
— Я буду проходить по делу? — Петровичев сник и добавил, обхватив голову руками: — Я ведь ничего не знаю.
Казалось бы, дело Мухина закончено. Ничего подобного!
Приехал бывший следователь прокуратуры района Никонов, тот самый, который обиделся на то, что был прокурором назначен в этот район я, а не он. Так вот, Никонов взял дело Мухина для проверки.
Если я не совсем понимал подоплеку этого визита, то, во всяком случае, догадывался. По всей вероятности, дружки Мухина намекали или даже жаловались прокурору области на то, что прокурор района Нестеров и старший следователь прокуратуры Скворцов вели дело необъективно, и прокурор области, естественно, должен был все проверить.
Все, что есть в деле, — истина. Завбазой Мухин — взяточник и будет отвечать по всей строгости закона. Но тем не менее неприятное ощущение от этой проверки у меня не проходило, и я находился в состоянии некоторой растерянности. Может быть, это из-за анонимок на меня? А может быть, из-за антипатии ко мне Никонова? Но ведь он подтвердил, возвращая дело, что велось оно объективно и справедливо.
Даже статья в нашей районной газете не развлекла меня. Я ее прочел, конечно, с улыбкой, но в другой раз поострил бы в адрес ответственного секретаря — неудержимого и страстного любителя всяческих сенсаций. Потому что только он мог под рубрикой "Из зала суда" описать трогательную сцену в момент процесса: