Импровизация - страница 14

— Лично я за то, чтобы продолжать мошенничать и подглядывать! — Памела Хенсфорд подняла вверх руку со своим листком.

— Я тоже, — поддержала подругу Сесили.

— И я, — подал голос Пит.

Чарли кивнул.

— Я с вами.

Долли повернулась к Алексу.

— Вы разделяете их игривое настроение?

Алекс снял очки.

— Разделяю? Нет. Но собираюсь воспользоваться его преимуществами. — Он неторопливо поднял бутылку с пивом, сделал глоток и опустил бутылку, продолжая смотреть Долли в глаза.

Он что, нарочно выводит меня из себя? Издевается? Долли прищурилась.

— Боюсь, что вы не знаете разницы между адвокатом и стервятником.

— Стервятник не может увеличить размах крыльев.

Джонни захохотал прежде, чем Сабина успела остановить его.

— Долли, один — ноль в его пользу!

Долли пропустила слова Джонни мимо ушей. Тем временем Алекс сделал еще один глоток, и она обратила внимание на его обнаженные предплечья и дорогие хромированные часы, прикрепленные к запястью черным кожаным ремешком.

Скорее всего, сделанным из шкуры очередного соперника по процессу, мелькнуло в голове Долли.

— Я вижу, вы закатали рукава. Приготовились рыться в грязи?

— Приготовился. Думаю, чего-чего, а грязи здесь будет более чем достаточно.

Черт, за словом он в карман не лезет. Похоже, его не переспоришь.

— Раз так, ладно. Если все согласны, давайте сначала кончим формировать пары.

— Я не прочь кончить со своей парой! — Джонни наклонил голову и уткнулся в шею Сабины.

Та оглянулась.

— Я могу стоять здесь, прижавшись задницей к твоему толстому… э-э… животу, но это вовсе не значит, что ты кончишь со мной.

Джонни выпрямился и переступил с ноги на ногу.

— Долли, мы долго будем так стоять? Боюсь, что моей группе вокального сопровождения грозит серьезная опасность. — Сабина подняла руку и покровительственно похлопала его по щеке.

— Если ты не станешь просить меня отрегулировать твой микрофон, мы прекрасно поладим, — откликнулся Джонни.

На мгновение Долли стало жаль его. Но потом она пожалела Сабину. Эти двое явно балансировали на грани между любовью и ненавистью.

Тем временем Сесили вошла в круг номер один. А Памела, не желавшая оставаться наедине с тремя мужчинами, заняла четвертый световой круг.

Пит, Чарли и Алекс обменялись страдальческими взглядами. Пит тяжело вздохнул, заглянул в свой листок и встал рядом с Сесили.

Его мощные смуглые бицепсы и широкие плечи служили прекрасным фоном для элегантной главной редакторши. Заметив это, Долли на мгновение возгордилась собой. Но тут же опомнилась. Оставались двое.

Не смей думать об этом! Не паникуй! Еще рано!

Увы, было уже поздно. Потому что Чарли Лоуренс остановился рядом с Памелой, а Алекс занял позицию за спиной Долли.

Партнером Долли стал тот самый мужчина, которому она хотела выцарапать глаза и выщипать перья. Тот самый, с которого ей хотелось сорвать одежду, чтобы ощутить запах его кожи.

— О’кей… — Долли изменил голос, поэтому пришлось начать сначала. — О’кей. Теперь слушайте, что будет дальше. Правило первое: ни в коем случае не показывать партнеру свой листок. Это запрещается под страхом смертной казни. Всем понятно?

— Понятно, — кивнул Чарли.

А Памела, не желавшая отставать от своего напарника, добавила:

— Это легко.

Пока что все шло хорошо.

Но едва Долли снова открыла рот, как ее перебил Джонни:

— Подожди минутку. Это совершенно бессмысленно. Какой резон создавать команды, если партнеры не имеют возможности сыграться?

Что взять со спортсмена?

— А какой смысл в шахматах? Или в теннисе? В любой игре один на один?

Ярко-голубые глаза Джонни тут же померкли.

— Что? Один на один? Почему ты не сказала об этом раньше?

Реплика оказалась явно неудачной. Потому что Джонни противостояло сразу пять из шести членов редакции с Долли на левом фланге.

Долли подбоченилась.

— Потому что твои дурацкие замечания не дали бы мне закончить!

Ее сменила Памела.

— Потому что ты не веришь, что женщина может придумать игру, которая понравится и мужчине!

— Потому что ты считаешь, что женщина вообще не может придумать ничего оригинального! — Конечно, Лиззи никогда не бросит подругу в беде.

Настала очередь Сесили.

— Потому что ты думаешь, что в женщинах нет соревновательной жилки!