Импровизация - страница 20

— Что-нибудь еще?

— Ну, раз уж вы упомянули об этом… — протянул он. Теперь его голос звучал хрипловато, но взгляд оставался прямым. Выражение лица Алекса говорило о его намерениях так же красноречиво, как и проснувшийся пах. — Вы могли бы снять майку?

Долли знала, что должна продолжить сопротивление. Но она размякла, стала податливой и представляла собой легкую добычу. К тому же ей уже несколько часов хотелось ощутить прикосновение его рук.

— Сначала вы… Снимите галстук.

Он колебался тысячную долю секунды. Потом развязал узел и вытянул из-под воротника тонкую полоску шелка. Принимая галстук, Долли схватила его за левую руку и быстро связала ему запястья.

Он невозмутимо наблюдал за ее работой.

— Любите связывать мужчин? Это та самая маленькая грязная тайна, которой вы никогда не делились даже с лучшей подругой? Та самая, которую я должен был узнать и отметить в своем перечне?

Долли плотно сжала губы. Ей хотелось выпалить, что он уже переступил край, нарушил правила игры и сообщил сопернику то, что должен был хранить в тайне.

Вместо этого она затягивала узел за узлом, окончательно превратив в тряпку изделие модного дизайнера, наверняка стоившее целое состояние.

— Вы уже закончили? — осведомился он, когда от концов изящного шелкового галстука осталось всего несколько сантиметров.

Весьма довольная как плодами своих трудов, так и ходом игры в «Мусорщика», Долли опустила связанные руки Алекса на его колени.

— Теперь я знаю, что вы не распустите рук.

То, что она отдала бы полжизни за прикосновение этих рук ко всем частям ее тела, значения не имеет. Имеет значение то… то… Увы, Долли знает только одно: ей хочется раздеться самой и раздеть Алекса Кэррингтона.

— Долли…

Негромкий голос Алекса заставил ее подозрительно поднять глаза.

— Что, Алекс?

— Я передумал. Можете не снимать майку.

Ах он передумал? Решил, что там не на что смотреть, так? Нет, не так. Долли решительно взялась за подол майки и только тут поняла, чего он добивается.

— Хитрая змея! «Осла тяни за хвост, тогда вперед он побежит ретиво»? Черта с два! Ничего не выйдет, господин советник!

— Я не прибегаю к хитростям, чтобы добиться своего. Просто спрашиваю то, что хочу знать, — добавил он, увидев колебание на ее лице.

— Ой ли? — Похоже, он очень близок к тому, чтобы узнать ее тайные слабости. — Тогда к чему все эти капризы? Снимай, не снимай! Нет, вы пытаетесь перехитрить меня и поставить галочку в своем перечне!

Алекс пожал плечами.

— Мужское воображение — великая сила. Оно может сказать очень многое.

— Мне всегда казалось, что мужчины прилетели с Марса. Что вы предпочитаете полагаться на свое зрение, а не на воображение.

Алекс приподнял очки, а потом опустил их на прежнее место.

— Я полагаюсь на свое зрение.

— Серьезно?

— Серьезно. И не буду останавливать вас, если вы решитесь снять майку.

Теперь Долли сражалась не только с собственными гормонами, но и с растерянностью. Неужели он действительно желает ее? Или это ей только кажется?

— Пожалуй, я все-таки оставлю ее. — Ответ прозвучал чрезвычайно двусмысленно.

— Вот и хорошо. Потому что так будет гораздо забавнее. — Алекс закинул связанные руки ей на шею и заставил сидеть смирно. Его зеленые глаза полыхали. Уголок рта слегка приподнялся. Потом он наклонился и лизнул ее сосок.

О Боже! Все другие слова вылетели у нее из головы. Она могла только стонать и охать. Губы Алекса сосали ее грудь, и вскоре майка и лифчик Долли промокли насквозь. Так же, как ее трусики. Низ живота свело сладкой болью. Под ложечкой возник холодок.

Он прихватывал нежный сосок губами, покусывал его и сосал до тех пор, пока на хлопке, нейлоне и коже не появились влажные круги. А потом настала очередь ложбинки между грудями.

Пальцы Долли впились в его бедра; она боялась, что потянется к пуговицам его крахмальной белой рубашки, к подолу собственной майки, к затылку Алекса, чтобы управлять его движениями, или к другому месту, чтобы узнать, какое оно на ощупь.

Зачем ей вообще эта дурацкая одежда? Почему бы им не раздеться и не лечь в постель?

О’кей. Этому безумию нужно положить конец. Она положила руку на грудь Алекса и оттолкнула его. Его глаза никогда не были такими яркими. Влажные губы заалели от трения о ткань.