Имя его неизвестно - страница 4
На третий день, дежуря у радиостанции, Роман принял сообщение: «Линия фронта стабилизовалась. Идите к пункту Б… Установите наблюдение за каждым шагом противника».
Идите… Ночь темная. По дорогам пробираться трудно. К тому же почти все они пролегали через села, занятые большими и малыми вражескими гарнизонами. В низине разлились речушки. Более надежного пути, чем через давно не паханные поля, не выбрать. Но поля на Слободской Украине не бескрайние, как в Таврии или Приднепровье. Частенько поле прерывается крутым обрывом, нивы пересекаются оврагами, в которых раскинулись слободки.
Идти трудно: ноги погружались в вязкую грязь. Приходилось брести по воде. А потом снова путь тянулся по степи.
«Скорее! Скорее!» — подгоняли они друг друга. И шли не отдыхая. Торопились, чтобы до рассвета найти какое-нибудь прибежище в этом безлесном крае и укрыться там на целый день.
С каждой минутой все больше светлело небо. Гасли звезды.
Вытянувшееся длинным прямоугольником поле внезапно сползло в долину. Внизу виднелся длинный ряд хат, а подальше возвышались корпуса сахарного завода. Белой свечкой взвилась в небо заводская труба.
Обойти долину не было времени, а перебраться на другую сторону необходимо во что бы то ни стало. Там чернели кусты терновника, в которых можно было переждать до вечера, чтобы потом снова тронуться в путь.
Разведчики в нерешительности остановились, вытирая рукавами вспотевшие лица.
— Пошли!
Вода на лугу заколебалась и разошлась кругами, будто от брошенных в нее каменьев. Под ногами булькало, чавкало. Придерживаясь руками за лозу, за ветки верб, настороженно озираясь и прислушиваясь, разведчики продолжали путь.
На беду сержант Роман, а за ним и Дмитрий оступились и упали в воду.
— Канава! — крикнул Роман, протягивая автомат Василию. — Черт бы ее побрал!..
— Хватайся за ветку! — Василий пригнул лозу. — Давай руку…
Тем временем Евгений и Анатолий вытащили промокшего до плеч Дмитрия.
— А там еще глубже! — Дмитрий выстукивал зубами, словно на телеграфном ключе.
— И день близится.
— Что делать, командир?.. Не киснуть же нам по колено в воде между вербами?
Что делать?.. Лейтенант Евгений задумчиво посмотрел на Василия, словно спрашивал: «Как нам быть, друже?» Василий считался находчивым и вдумчивым разведчиком. Он еще до войны увлекался книгами об этой романтической и… тяжелой профессии. Чего только не выделывали те разведчики! Уж конечно, попади тот герой в их положение, он бы обязательно пробрался в квартиру немецкого оберста и выпил бы с ним рюмку коньяку, чтобы не заболеть гриппом. Василий криво усмехнулся и вздохнул.
— Надо вылить воду из сапог и все-таки пройти мимо вишневых садов к оврагу, заросшему лещиной и терном, — проговорил он шепотом.
В яблонях и над соломенными крышами хлевов щебетали птицы. Вершины высоких тополей и кленов возле хат и сараев уже стали багряными от солнца, выплывавшего из-за горы.
Громко, словно выстрел, в тишине звякнула щеколда. Заскрипела огородная калитка, и из нее высунулась голова в старой шапке из шкуры рябого теленка. Поймав на себе настороженные взгляды, голова исчезла. Снова звякнула щеколда.
Пройдя еще шагов двести, разведчики свернули наконец на деревянный настил железнодорожного переезда и вышли на склон долины, куда не могли добраться затопленными лугами.
Далеко позади остались последние хаты слободы и заводского поселка. Впереди — лесок, мечта усталых и промокших разведчиков.
У самого леса стояла избушка с выщербленными стенами. Из-под разворошенной соломенной крыши виднелись стропила; два окошка без рам напоминали глазища какого-то сказочного существа.
Роман, теряя последние силы, пошатнулся, схватившись рукой за голову.
— Что с тобой? Ты болен? — обступили его товарищи.
— Я тоже — то весь горю, то мерзну, как поганый поросенок, — признался Дмитрий.
— Чаю бы мне! Хоть наперсток! — промолвил Роман, не сводя глаз с дымохода, который выступал между стропилами и посеревшей крышей. — Тогда бы я сразу выздоровел.
Да, конечно, не плохо бы развести огонь, высушить одежду и поесть или выпить чаю: четвертый день они без горячего.