Имя на камне - страница 13
Гнедашу поручили составить план работы группы на ближайшие месяцы. Он был родом из тех мест, когда-то учился в Прилукской школе механизаторов. Плана никакого он не представил, но на, нескольких листках набросал свои предложения по организации разведки. Записка его попала к опытному, думающему человеку, и дело решилось. Назначение его главой военной разведки на Украине подписал начальник Генштаба РККА. И Ким получил все полномочия вплоть до права карать предателей. Но члены группы лучше знали Куркова. Кима они, повинуясь дисциплине, встретили дружелюбно, но он чувствовал, что ему предстоит многое сделать, чтобы оправдать свое назначение. В условиях работы в тылу врага одной дисциплины мало. Нужна любовь к командиру, преданность ему. Вот сказал он разведчику: иди на смерть — и тот без слов…
«Ребята, не забудьте, в два сорок рассвет» — это было последнее напутствие уходящим в тыл. Летчик был опытный и сбросил парашютистов точно в заданный район. Местность эту они изучали по картам. Никто не встречал их. Никто не готовил конспиративных квартир. Разведчики приземлились в болотистую топь и сразу встретились с первым своим врагом — мошкарой. Они выбрали полянку посуше и развели небольшой костер из веток. Курков предложил вырыть землянку. Ким нажал ногой на почву, послышалось хлюпанье.
— Бесполезно, все зальет. На первое время построим шалаш из веток хвои, обложим дерном, можно использовать и парашюты, — сказал он.
— Черт бы побрал эту мазь комариную, вонючая, кожу дерет, а все без толку. Жрут!.. — ругался Курков.
— А ты заминируй себя, — усмехнулся Немчинов.
— Давай я тебя заминирую, так что комар носу не подточит, жах — и нет, испарился… И как здесь люди живут?
— А ты уверен, что живут?
— Ну партизаны…
— Ты уверен, что здесь есть партизаны?
В то время как они препирались, Ким набросал текст первой радиограммы — о благополучном приземлении, велел Андрею Немчинову подготовить ее и передать в Москву. Пока Андрей возился у рации, Ким и Курков произвели близкий осмотр местности. Никого и ничего не обнаружили. Выставили часового и расположились на первый ночлег.
На следующий день разведчики уже более глубоко обследовали местность. Лес, зыбкая почва, редкие лужайки, кустарники и ни одного человека. Ни немцев, ни партизан. В нескольких километрах от стоянки обнаружили небольшое, с виду пустое село. От него к шоссе шла проселочная дорога. На ней не было следов автомобильных колес или танковых гусениц, из чего Ким заключил, что немцев в деревне нет. Но там могли быть полицаи или хотя бы староста. Некоторое время Ким и Курков вели наблюдение за дорогой. Вскоре показалась лошадь с телегой. На телеге сидел мужик в брезентовой робе; он проехал совсем близко от тех кустов, где засели разведчики, но его решили не останавливать.
— Мрачная личность, от него ничего не добьешься, — шепчет Ким.
— Наверное, здесь все мрачные, — отвечает Курков.
— Посмотрим… Село как вымерло.
Но вот появился мальчик, подросток лет двенадцати. Когда он оказался шагах в десяти, Ким негромко позвал его.
— Постой, парень, — сказал он, выглядывая из кустов, — постой и послушай нас, мы свои, русские…
Мальчик быстро и испуганно обернулся.
— Ну, кто ты?
Тот молчал и продолжал пятиться.
— Звать как?
— Леня. — Он произнес свое имя очень тихо, так что можно было догадаться лишь по движению губ.
— Леня, послушай, мы свои, понял? Ты же взрослый, должен все понимать. Нам нужно узнать, есть ли в селе немцы?
— Нема.
— А полицаи?
— Полицаи е. Еще староста е.
— А твои отец и мать дома?
— Мама е. Тато воюе.
— Значит, он в Красной Армии?
— Ни! — испуганно кричит мальчик и снова пятится.
— А где же, в полицаях?
— Ни…
— Тоже — «ни»? Ну, скажи, когда его взяли в армию?
— Як война стала…
— Ясно, Леня, где твой отец. Ты нас не бойся. А мама дома?
— Мамка дома.
— Ну, позови к нам ее, поговорить надо. Скажи, чтобы вышла. Только никому ни слова. Мы из той же армии, в которой твой отец воюет. Только обратно иди спокойно, не беги, не оборачивайся, как будто не видел нас.
Мальчик не двигался, как будто раздумывал. Потом тихо сказал:
— Мамка больная… Я Марии скажу.