Ин и Яла - страница 5

Я, закрыв за собой дверь, прошла и села напротив любезно дожидающегося меня Мастера Аня.

– Ин признал свое поражение, – без предисловий сообщил тот, глядя прямо мне в глаза.

Мое немое удивление было красноречивее всяких слов.

– Теперь я обязан возвести тебя в ранг Мастера, – устало признал старец, завивая пальцем кусок своей бороды, что означало крайнюю степень обеспокоенности. Вот только я не понимала, что в этом такого страшного. После того как меня сделают Мастером, мне позволят выбрать подопечного ученика для учебы. Не вижу здесь ничего волнующего.

Но Ань молчал, продолжая теребить бороду.

– Мастер? – решила обозначить свое присутствие, вырывая его из раздумий.

– Яла. – Он вернулся к разговору, грустно добавив: – Мне кажется, ты еще не готова к такому испытанию, и, сказать честно, для меня поступок Ина за гранью моего понимания. Ведь после твоего назначения любой Мастер может вызвать тебя на бой.

Так вот в чем дело! Шинка действительно может исполнить свою угрозу и бросить вызов. Без преувеличения сказать, ее уровень навыков позволит убить меня, не пачкая рук, спустя всего пятнадцать минут после начала боя.

– Что вы предлагаете, Мастер?

– Отказать в твоей победе я не могу, никто из нашего додзе не поймет. Но следом вместе с известиями о твоей победе пришло еще два вызова на бой от Мастеров Огненного тигра, на которые я также отказать не могу, кодекс чести синоби.

Я кивнула в знак полного согласия.

– Единственное, что я могу сделать в данной ситуации, это оттянуть время для твоего восстановления. Я уже вызвал на бой своего заклятого друга Мастера Шипящего пламени Ота. По принципу главенства наш бой состоится первым. Значит, до твоего поединка с Мастером тысячи кинжалов Шинкой еще есть около месяца. Проведи его с пользой.

С этими словами он протянул мне свиток с печатью нашего додзе, сказав следом невероятное:

– Завтра на рассвете в Тысячелетнем лесу тебя встретит мой сын, передашь ему это. Он поймет, что с тобой делать.

Кивнув мне в знак того, что разговор окончен, старец взял перо, развернул свиток и начал было писать ответ, но я не удержалась и все же спросила:

– Мастер Ань, правда, что Ин ушел из своего додзе?

– Правда, иначе бы ему не позволили отказаться от битвы, – прямо ответил тот, не поднимая глаз, сосредоточившись над каллиграфией и работой с кистью, макая её в тушь.

– Что с ним будет?

– Яла, в этот раз отвечу, но впредь свое любопытство нужно запирать за семью замками, вспоминай кодекс, – проворчал Ань. – Он станет отшельником, поскольку никто из деревни не захочет иметь с ним ничего общего.

Тупая боль поразила мою сердечную мышцу, и я поспешила покинуть комнату Мастера в надежде, что он ничего не заметил. Но когда я выходила, внутреннее зрение подсказало, что Ань улыбался мне вслед, затем и вовсе проворчал так, чтобы я его услышала:

– Эх, молодость.

Вернувшись к себе в личную комнату – роскошь, которую заслужила тяжелыми тренировками как первая кинхо, – долго не могла уснуть, раздумывая над древней техникой, поразившей мое сердце. Противная тупая боль приходила с каждой мыслью об Ине. Что он со мной сделал? Стоила ли того победа над ним? Теперь я уже не была в этом столь уверена.

Переодевшись в стандартную ученическую одежду, так как мастерскую еще не выдали, легла спать, готовая ко всему. Но вопреки ожиданиям меня более никто не побеспокоил до утра.

Пришедший рассвет ознаменовал сразу несколько событий.

Меня разбудили помятые, в ссадинах и синяках, Яширо и Кинта, которые, благодаря моему назначению Мастером, продвигались в рейтинге на первого и второго кинхо. Поэтому комнату мою знаменитая парочка оккупировала и начала раскладывать свои вещички, едва я собрала свои.

Ладно уж. Радовала только мысль, что подопечного кинхо, если удастся выжить, я смогу выбрать лично, а не наоборот. Ибо ничего более, кроме затрещин и мелких переломов, Мастер не мог себе позволить в качестве наказаний за провинность.

Но волновало меня другое. Едва собрав вещи, поспешила покинуть додзе, так как почувствовала присутствие Ина. Но где он? Я его не видела ни внутренним зрением, ни воинским чутьем, ни тем более глазами. Смутные ощущения вели меня в Тысячелетний лес. Быстро покинув город, я в три прыжка достигла первых деревьев и огляделась. Меня провожала сразу дюжина Мастеров обеих школ, с любопытством наблюдая с крыш домов, но не приближаясь. И действительно, по кодексу вместе с победой я получила неприкосновенность на две недели. Так что минимум четырнадцать, точнее уже тринадцать дней у меня имелось в запасе, чтобы приобрести свою технику, в честь которой я и получу свое второе имя на всю оставшуюся жизнь, сколько бы она ни длилась.