Индекс Ноль - страница 2
Его манера всё решать, не спрашивая моего мнения, безумно раздражала. Я хотела напомнить, что «мир» – это всего-навсего одна страна, напрочь отрезанная непроницаемой стеной… но сдержалась. Артист между тем продолжал:
– Вам нужны деньги – я смогу обеспечить вас до конца жизни! – его голос с придыханием неприятно вонзался в мозг. – Я дам вам деньги, дам часть своей славы – всё, что угодно! Приходите в антикафе «Боров». Я буду ждать сегодня вечером, после восьми… ради всего святого, приходите!
В трубке стукнуло, пискнуло, и разговор прервался. Странная это была беседа. Односторонняя. Я аккуратно положила мобильник на место и вернулась к хомяку.
Заманчивое предложение, нечего сказать. Заманчивое и странное. Конечно, ни в какое антикафе с дурацким названием я не собиралась.
***
Ровно в половине девятого я вошла в «Боров». Распашные дверцы а-ля летучая мышь звонко стукнули за моей спиной. Антикафе оказалось стилизовано под салун – одно из тех заведений, для убранства которого было использовано огромное количество халявного старья. Дёшево, но со вкусом – в «Борове» явно поработал хороший дизайнер.
Стук дверец призвал из тёмных глубин зала молодого официанта.
– Вам столик для курящих? – подобострастно осклабился он.
– Спасибо, – ответила я невпопад, пытаясь хоть что-то разглядеть в полумраке, – меня тут должны ждать.
Только сейчас до меня дошло, что я совершенно не в курсе, как выглядит Артист. Воображение рисовало взлохмаченную личность с патлами до плеч и в модном пальто нараспашку. Однако богема канула в прошлое – современные артисты одевались куда более строго. Впрочем, театр, кино и музыка превратились в прикладные виды деятельности, ничем не отличающиеся от любой другой работы. То же ремесло – но под видом искусства.
Ругая себя за глупость, я потянула из кармана мобильник и набрала последний номер из входящих. Где-то в недрах заведения раздалась мелодия.
– Извините, – официант ретировался. Я присела за первый попавшийся стол. В ухо летели длинные гудки. Весь зал был погружён в темноту, только над далёкой стойкой мерцали тусклые лампочки.
– Слушаю! – наконец отозвался знакомый запыхавшийся голос.
– Вы звонили мне сегодня днём, – начала я, – по поводу текста…
– Да! – чуть не выкрикнул Артист, – вы в кафе?
– Так точно. Бежевый плащ, светлые во…
– Не кладите трубку! – перебил он, – я сейчас!
За стойкой что-то загремело, хлопнула дверь, раздались спешные шаги, и передо мной снова вырос давешний официант с трубкой в руке.
Секунду мы смотрели друг на друга. Потом он медленно отнял мобильник от уха и нажал отбой.
– Так вам столик для курящих?.. – зачем-то спросил официант и издал истерический смешок.
– Не курю, – отозвалась я и невольно улыбнулась.
– Может, выпьете? – он внезапно снова засуетился, – пойдёмте к стойке, пойдёмте!
Его цепкие длинные пальцы ухватили меня за рукав пальто и потащили сквозь темноту. Спотыкаясь о неровности пола, я чертыхалась и отчаянно щурилась на мерцающие лампочки – проклятые не давали и капли света. Судя по всему, кроме нас двоих больше никто не почтил присутствием это странное антикафе. Действительно странное. Ведь посетитель, покупатель – Клиент, царь и бог современного общества, был не просто на вес обесцененного золота, а буквально жизненно необходим каждому. Будь ты барменом, владельцем розничного магазина или автомойщиком. Нет клиентов – нет продаж. Нет продаж – нет рентабельности. И, следовательно, ты бесполезен для общества. А если ты бесполезен, то не имеешь права на жизнь – на потребление общественных благ, поскольку тебе нечего дать обществу взамен. Из-за тебя страдают другие, в тебе, как в чёрной дыре, пропадают втуне те самые блага. Каждый, кто не согласен, способен только разрушать общество изнутри.
Официант, он же, видимо, бармен, суетился за покрытой пылью стойкой, старательно протирая её середину. Передо мной, как по волшебству, появился истрёпанный листок меню и стакан с прозрачной жидкостью. Жидкость отсвечивала зелёным.
– Ядовитое пойло, – подмигнул мне официант, бросая рядом со стаканом блюдце, полное сомнительного вида сухариков.