Инфант испанский - страница 13

— Что?

— Суперспособность. Видал кино про супергероев? Ну хоть какое-нибудь? Там всякие странные чуваки сражаются с силами зла и хаоса. Я вот люблю что-нибудь эдакое под настроение глянуть.

Саша помотал головой.

— Я их не очень…

— Ну и правильно, — непоследовательно согласился Ваня. — Полная фигня. Но суть примерно такая же. Мы как бы супергерои, и у нас есть суперспособности, у каждого своя. Вот лично ты что умеешь?

— Разрушать, — робко признался Саша. — Я умею разрушать. Голосом.

Они изумленно переглянулись и расхохотались так, что звякнула чайная ложка в стакане, который стоял перед Ваней. Саша вздрогнул, но терпеливо выждал, пока все успокоятся. Он пришел сюда, чтобы поделиться, чтобы рассказать им обо всем, и пути назад нет.

— Я знаю, что смешно. Даже когда я просто пою… ну, свои басовые партии, это смешно. Я вообще не думал, что стану оперным певцом, я два года отучился на биофаке. Я ботаник во всех смыслах слова. А потом оказалось, что я могу петь. А потом… вот это. Я и раньше что-то такое замечал, оно в детстве еще началось. Я сначала думал — показалось, но потом понял, что нет, не кажется. Только я тогда петь еще не умел, поэтому не так сильно проявлялось. А когда начал заниматься всерьез в консерватории, тут оно и прорвалось. Хорошо еще, что никто не пострадал.

Теперь они слушали внимательно. Саша поколебался и добавил:

— Мне кажется, я и убивать могу. Я не стану конечно, но я могу…

— А ты пробовал? — тихо спросил Ваня.

— Я однажды… — Саша запнулся и продолжил с усилием, — я однажды нечаянно… Это в самом начале было, я еще ничего не понимал. Я был у друзей на даче и… она просто оказалась рядом. Я старался быть осторожным, я уже знал, что могу натворить дел. Но тут так неудачно все сложилось…

Сёма положил ему руку на плечо. Он смотрел с сочувствием, но вопрос прозвучал неожиданно резко и требовательно:

— Кого ты убил?

— Ворону. Она там на дереве сидела… и упала. Прямо мне на голову.

На этот раз они очень старались не засмеяться, и это им почти удалось, только Ваня сдавленно закашлялся.

— Как же ты на биофаке два года отучился, такой нежный? — подивилась Лебединская, разглядывая Сашу с любопытством и почти материнским умилением. — Там ведь вроде лягушек надо резать?

— С трудом. И бросил его с облегчением.

— А ты никому не рассказывал про эту свою… суперспособность? — спросил Сёма.

— Рассказывал однажды. Невесте. Своей девушке… бывшей.

— Неужели она тебя из-за этого бросила? Вот дура! — возмутился Ваня.

— Нет, не из-за этого. Да и не получилось у меня ничего. Я не знаю, как у вас, а меня этот мой настоящий голос не всегда слушается. Сейчас уже лучше, а тогда совсем плохо получалось. Но я все равно рассказал. Не хотелось ей врать.

— Это большая ошибка, — Лебединская покачала головой, — не надо выкладывать тем, кого мы любим, всю правду о себе.

— Возможно. Но я рассказал и хотел показать… и ничего у меня не получилось.

— И тогда она тебя бросила? — снова влез Ваня.

— Нет, зачем? Она подумала, я пошутил, посмеялась. И я с ней об этом больше не заговаривал. И другим не рассказывал. Хотя очень хотелось иногда… Но что они мне могут сказать? Испугаются или не поверят. Или сдадут в психушку. Или в поликлинику для опытов.

— Это хорошо, что ты больше никому не рассказывал, — кивнул Сёма. — Жаль, что так получилось с твоей девушкой. Но хорошо, что ты сохранил тайну. Мы не такие супергерои, про которых Ваня говорит. Мы попроще. И нам надо использовать любое преимущество.

— Что ж хорошего в том, чтобы скрываться, отмалчиваться и врать? — Саша невесело усмехнулся. — В чем здесь преимущество?

— Эффект неожиданности, когда ты все же явишь миру свои таланты.

— Это кому же я должен их явить? Может, мне в цирке выступать, а не в опере?

— Нет, не в цирке. Нас ждет дело куда важнее, труднее и, если честно, опаснее. Ты ведь догадываешься, наверное, что не случайно оказался здесь?

— Угу, — мрачно согласился Саша, — догадываюсь. Не моя это роль. Я сразу понимал, что не моя, и я тут среди вас… младенец в джунглях.

— Да ну, что ты несешь! — вспылил Ваня. — У тебя отлично получается. А Великашу ты не слушай.