Инферно: Карающее пламя - страница 4

Кто бы спорил, но точно не я. Массаж делать суккубы умеют, просто потому. что чувствуют партнёра. И чем лучше чувствуют, тем больше и заметнее эффект. Ка-айф! Проверено не раз и не два, но сейчас так вообще уместно и реально помогает.

— Почему они атакуют так глупо, без маневров и попыток обмануть? Просто лезут на стены, надеясь на силу и то, что мы устанем раньше. чем они кончатся?

— Хороший вопрос, Ламита, — отвечаю, прикрыв глаза и словно погружаясь внутрь своего разума. Так действительно легче и быстрее приходишь в себя. Многие соскользнувшие игнорируют медитативные практики этого мира, считая их пригодными только для местных. Но точно не я, поскольку учиться всегда есть чему. Проверено на практике. — Ответ тут один — им так приказали. А вот почему именно такой приказ?.. Не знаю. Неизвестно даже то, кто именно им его отдал. Единение хоть и едино, прости за каламбур, но синапсы различаются. Части целого, но всё равно части. Одна цель, одни стремления, одно желание «муравьиного рая» и уничтожения или переделки противящихся. А вот шаги для достижения порой разнятся. Тут и эхо прошлой жизни старших синапсов, и возможные помехи и специально введённые рассогласования в инстинктах синапсов Верховных.

— Кем введённые? — верно уловила ключевой нюанс суккуба. — И зачем?

— Знать бы… Тогда можно было бы подлавливать тварей на изначально заложенных уязвимостях. Подобные роевые разумы редко когда сами по себе возникают. Обычно только после самодеятельности каких-то озабоченных желанием вывести себе сильный инструмент или желающих странного магов. И хвала богам, если первый вариант. Тогда там специально оставляются уязвимости, на случай возможного бунта. А вот при втором варианте… куда более печальная ситуация

Слушает Ламита, а массажик то не собирается прекращать. Ушки на макушке и внимает, не первый уже раз убедившись, что мне известно то, что многим здешним в принципе неведомо. Зато такие как я, называемые то «пришедшими», то «неумирающими», порой способны сказать кое-что не просто интересное, а действительно важное. Правда, частенько это важное приходится отшелушивать из потоков откровенной похвальбы и бреда. Очень уж любят некоторые из нашего брата — соскользнувшие и пока нет — потрындеть, похвастаться, а порой просто подзаморочить голову местным. Хотя и обратное случается, чего греха таить. Сложно тут всё, многогранно. Глуп, кто сам не соблюдает осторожность или излишне доверчив. Однако кратно болван тот или та, кто до сих пор не понял, что и к самому миру, и к населяющим его требуется относиться адекватно. Мда. адекватность, вот чего не хватает многим и многим.

— Но уязвимости всё равно остаются, да? — киваю, подтверждая это, после чего демонесса добавляет. — Почему тогда? Или… Или без них нельзя?

— Без них вообще нельзя. Попытки сделать как бы идеал превратят сложнейшие инстинкты инсектов, порой считаемые роевым разумом, в излишне жесткую структуру. А её легко обойти, обмануть, а значит побеждать раз за разом. Зато действительно умные создатели внесут в предельную упорядоченность элементы хаотичности. Не Хаоса, а именно хаотичности, случайности, в том числе и случайных ошибок. И порой в результате всего этого роевой разум до того безбожно тупит, что возникает ощущение грубейших ошибок, какие и желторотый юнец не допустит. Дажее Рувику и его порноапостолам будет над чем похохотать.

Улыбается девушка демонического обличья. Не вижу, но чувствую. Когда упоминают бесятину, тут или ругань или смех разной степени интенсивности. Не мы такие, бесня такая.

Но навалились на нас знатно, аж мороз по коже случился. Слегка, на самый краткий срок, а всё равно то ещё ощущение. Подобного не было ни когда сынок хана Бахмута-аль-Баграма с немалым отрядом косоглазо-черномазой шоблы на мой домен пёр, ни когда Ровена из Ордена Рависары Гонительницы демонов притащилась с оравой своих инквизиторов с желанием устроить массовое сожжение демонов и еретиков. А вот тут таки да накатило. По ходу, чуждость инсектов всему живому и полноценно разумному свою роль сыграла, да ещё и чисто психологическая реакция на вид накатывающей орды, которую ни испугать, ни убедить… только уничтожить. Вот уничтожением мы и занимались.