Информационная работа стратегической разведки: основные принципы - страница 61
«Издавна, с тех пор как Архимед решил проблему удельного веса, сидя в своей ванне… говорят, что научные открытия делают не в лабораториях, а в ваннах, во время дневных и вечернях прогулок, как, например, Гельмгольц, или ночью, когда не может успокоиться озадаченный мозг, о чем свидетельствуют многие ученые».
Важнейшей общей чертой всех приведенных случаев, безусловно, является состояние приятной расслабленности, а также уединение.
Один научный работник писал, отвечая на присланную ему анкету:
«В большинстве случаев догадки приходят мне в голову ранним утром, когда, лежа в постели, я размышляю о какой-либо проблеме, над которой до этого много поработал. Я отдохнул и нахожусь в состоянии некоторой физической расслабленности; мое душевное состояние прекрасно — я обдумываю и планирую работу, которой займусь днем. Я часто говорю, что проделываю значительно большую работу утром, до того как встану с постели, чем в течение всего остального дня».
Другой научный работник писал:
«Я должен сказать, что у меня догадки возникают в результате преднамеренного и целеустремленного обдумывания проблемы, в ходе которого сознательно или бессознательно используются широкие знания в других, тесно связанных с проблемой областях. Любые условия, благоприятствующие подобным размышлениям, дают положительные результаты. По характеру моей работы днем мне приходится выполнять много административных обязанностей, поэтому предаваться размышлениям я могу только по ночам, когда дневной труд окончен. Если хозяин, на которого я работаю, хочет, чтобы я мыслил творчески чаще, чем один раз в день, он должен освободить меня от административной работы. Пока же получается так, что я прилежно выполняю механическую работу днем на службе и занимаюсь творческим мышлением в нерабочее время — ночью».
Д-р М. X. Иттнер ответил в том же духе:
«На основании собственного опыта я считаю весьма полезными беседы с химиками, достигшими успехов в других, не связанных с моей работой областях, а также посещения заводов иного по сравнению с моей работой профиля. Я всегда вдохновляюсь, наблюдая, как другие преодолевают трудности, и мои собственные проблемы кажутся тогда мне менее трудными. Каждый раз, когда я прохожу по заводу, независимо от того, насколько отличается его профиль от области моей работы, у меня в голове возникают новые идеи, которые в очончательном виде имеют лишь отдаленное отношение к вызвавшим их явлениям. И тем не менее знакомство с некоторыми интересными явлениями из любой области весьма полезно)».
Мы обнаружили удивительную общность мнений среди опрошенных ученых. Многие из приславших ответы с большим чувством писали о неблагоприятных и не вызванных необходимостью условиях, в которых им приходится заниматься умственным трудом. Вместе с тем, безусловно, имеются условия, неблагоприятные для умственной работы, которые отчасти невозможно устранить. Многие называют в числе таких условий, например, умственную и физическую усталость, мелкие неприятности, шум, беспокойство в связи с домашними или финансовыми делами, состояние депрессии, гнев. Все это хорошо известно. Джеймс писал: «Беспокойство неизменно ведет к торможению ассоциационных процессов и снижению производительности труда».
Изобретатель Джордж Гибсон в числе особо неблагоприятных факторов указывает «необходимость вовремя приходить на работу». Мы все сочувствуем Гибсону, хотя, возможно, и не согласимся с ним.
Пожалуй, сильнее всего мешают творческому мышлению всевозможные вынужденные перерывы в работе. Этот момент вновь и вновь подчеркивается в ответах. Не менее плохо, если исследователь чувствует, что его могут в любое время отвлечь от работы над проблемой. Испытывая такое чувство, невозможно ослабить внутреннее напряжение и дать возможность полностью проявиться творческим способностям разума.
Эта мысль выражена в еще одном ответе на анкету Плэтта и Бейкера:
«Да, если вам приходится отвлекаться в связи с административными обязанностями, устранять всевозможные недоразумения, выслушивать споры и сплетни — все это «определенно неблагоприятные условия». Фолин хорошо сказал, что ученому «не нужен директор и от него не следует ожидать, что он сам станет директором».