Инкуб. Книга 2 [СИ] - страница 15

Девочка до мельчайших подробностей запомнила тот день, когда она впервые встретилась с Глебом.

Вначале они долго ехали на трамвае, а затем пешком поднялись на последний шестой этаж дореволюционного дома. При подходе к квартире присмиревший отец занервничал и не сразу решился нажать на кнопку звонка. Где-то внутри квартиры раздался мелодичный звук, но никто не поспешил к ним навстречу, и они ещё долго стояли на лестничной площадке.

Наконец, кто-то сердито рыкнул и загремел цепочкой. Дверь резко распахнулась, и на пороге появился очень высокий юноша в щеголеватом спортивном костюме. При виде нежданных гостей он скривился, но всё же поинтересовался у отца Геммы, какого чёрта они здесь забыли. Когда выяснилось, что именно, он категорически отказался от подкидыша, заявив, что ему и так хватает забот.

Заискивающе улыбаясь, толстяк вытер блестящую лысину и сокрушённо развёл руками.

— Прости, сын, тогда я вынужден переехать к тебе вместе с новой семьей. Больше нам деваться некуда. Афанасьевна обещала подать на нас жалобу в милицию. Якобы мы издеваемся над девчонкой. Вот старая курва! Вечно суёт свой нос, куда не нужно!..

— Слушай, «отец», — юноша буквально выплюнул последнее слово, — мне глубоко наплевать на твои трудности. Забирай своёго… — он собирался выдать матерную тираду, но посмотрел на сжавшегося ребёнка и придержал язык. — Катись отсюда, козёл! Пока я тебе рога не открутил! — буркнул он и попытался захлопнуть дверь.

Но не тут-то было. Отец Геммы был тёртый калач. Выяснилось, что он по-прежнему прописан в двухкомнатной квартире своего бывшего пасынка. Не стесняясь выглядывающих соседей, он начал визгливо кричать, что имеет полное право здесь находиться.

Юноша совсем разозлился и с яростью заявил, что сейчас выбросит наглого отчима и его отребье с шестого этажа и на этом все его проблемы разом закончатся. Испуганная его резким тоном Гемма подняла голову и впервые посмотрела на того, к кому пытался сплавить её отец. Это оказался юноша лет семнадцати на вид, но какой!

Девочка в изумлении приоткрыла рот, не в силах отвести глаз от прекрасного лица и перед её внутренним взором замелькали картинки из далёкого и сказочно беззаботного детства, большая часть которых была связана с атмосферой православного храма.

Гемме живо вспомнился запах ладана; благостное выражение на лицах окружающих; невнятный речитатив батюшки, размахивающего кадилом; умиротворение на лице матери. В своё время та любила ходить в церковь и при этом частенько брала с собой дочь. А ещё девочке сразу же вспомнились её ласковые глаза, тёплая ладонь, поправляющая выбившиеся из-под платка непослушные прядки волос и тихий шепот: «Деточка, давай поставим свечки за упокой души твоих бабушки и дедушки. Пусть они порадуются на небесах, какая у них хорошая внучка…»

Идущая служба маленькой Гемме не понятна и пока мать молится, она переминается с ноги на ногу и с любопытством оглядывается по сторонам. Богатые иконостасы в золочёных окладах притягивают её взор, и от нечего делать она рассматривает благообразные лица святых. Они настолько похожи друг на друга, что она никак не может их отличить друг от друга. «У этого есть борода, а у этого полосатые штаны, как у нашего соседа дяди Гриши», — тихонько бормочет она и вдруг наталкивается на строгий взгляд.

«Ой!» — девочка примолкла, не в силах отвести глаз от прекрасного лица. Святой на иконе совершенно не похож на других. Он кажется ангелом, сошедшим с небес, но без присущей их изображениям отрешённой безмятежности. За внешним спокойствием святого кроется внутреннее напряжение и живой интерес. О нет! Он ещё не умер для мира. Девочке кажется, что тёмные глаза глядят прямо в её душу и строго вопрошают, на самом ли деле она такая хорошая девочка, какой её считает мама. Гемма сразу же припомнила недавнее происшествие.

«Я разбила китайскую чашку, а сказала, что это Мурзик, — покаялась она, охваченная чувством вины. — Но вы не думайте, я не лгунья! Я обязательно скажу маме и попрошу у неё прощения. Честное-пречестное!».

Девочке кажется, что после её признания взгляд святого потеплел, и она радостно заулыбалась.