Инквизиция и инквизиторы во Франции - страница 13

Робер ле Бугр приступил к работе с болезненным рвением. Будучи выходцем из еретической коммуны, он, надо думать, прекрасно понимал, как разоблачать еретиков, и за один только первый год в новой должности умудрился разыскать и передать светским судам для казни 50 человек в Ла-Шарите-сюр-Луар. Вскоре его усердие привело к конфликту с архиепископами Реймса и Сенса, которые расценили деятельность ле Бугра как покушение на их права и донесли на него папе. В 1234 году Григорий IX приостановил его деятельность, оговорив, что через некоторое время он сможет ее возобновить. Так и случилось: вскоре ле Бугр был назначен генеральным инквизитором Французского королевства.

Плохо становилось каждому, кто попадал под его горячую руку, потому что каким-то образом бывший катарский «совершенный», когда-то адепт пацифистской идеологии, превратился в истинного изувера, жестокости которого «угрожали вызвать всеобщее восстание во Франции». История запомнила его как человека поистине безжалостного не только к еретикам, но и к любым сочувствующим ереси. Французы, стенавшие под его гнетом, прозвали его malleus haereticorum, то есть «молотом еретиков». Не знавший ни усталости, ни лени, ле Бугр постоянно объезжал свои владения и навел страху на Шалон-ан-Шампань, Камбре, Перонне, Луэ и Лилль. В 1239 году он приговорил к сожжению 187 человек в Монтеме.

Пресеклась его деятельность достаточно прозаично — в результате внутренней инспекции. Обеспокоенный непримиримой политикой ле Бугра, которая и впрямь грозила волнениями, папа поручил бенедиктинцу Матье Пари изучить состояние дел на подведомственной ле Бугру местности. Пари дотошно собрал все сведения, которые смог, и предоставил их папе со своим заключением, которое и положило конец кровавой карьере Робера ле Бугра. Он был смещен с поста инквизитора, позже отдан под суд и приговорен к пожизненному заключению. Впрочем, вовсе не за то, что обрекал еретиков на смерть, а потому что в его собственной деятельности были найдены следы ереси.

Одним из первых инквизиторов, назначенных папой, был Конрад Марбургский, занявший этот пост в Германии в 1227[18] году. В прошлом — рыцарь, а на момент назначения — духовник святой Елизаветы Тюрингской[19] и священник.

Как пишет Х. К. Цандер, «это было крайне ошибочным кадровым решением. Действительно, Конрад Марбургский считался неподкупным и неустрашимым для светских чиновников. Но еще в бытность духовником святой Елизаветы он продемонстрировал весьма странные наклонности. «Usque ad camisiam» — «раздетой до рубашки» должна была быть повержена к его ногам восемнадцатилетняя святая, после чего Конрад лично ее сек или оставлял это своим кнехтам, в то время как сам с наслаждением пел покаянный псалом «Miserere». Характеру такого человека вполне соответствовало то, что новое звание инквизитора Тевтонии потрясло его до безумия. Вместо того чтобы, как было предписано папой, выстраивать неподкупную судебную систему, Конрад неистово помчался по всей Германии преследовать еретиков. Со всех церковных кафедр он возбуждал суеверный народ сообщениями о том, что христианству угрожает сатана в виде огромного черного кота, которому еретики во время ночных собраний целуют задницу. Некий сообщник Конрада по прозвищу Одноглазый Ганс, утверждавший, что может с одного взгляда распознать любого еретика, после таких проповедей вставал во главе взбудораженного народа. И по всей немецкой земле пошли толпы, убивающие и сжигающие еретиков. До тех пор, пока 30 июля 1233 года несколько отважных дворян (по И. Р. Григулевичу, они были родственниками одного из еретиков, павших жертвой Конрада. — Н. М.), кстати, вполне благочестивых католиков, схватили неистового инквизитора и убили его, вероятно, неподалеку от Марбурга. По всей Германии, как всегда в подобных случаях, пронесся вздох облегчения».

Канонизировать Конрада Марбургского после насильственной смерти не стали, хотя подобная практика существовала[20]. Гибель инквизитора восприняли как проявление Божьей воли и решили, по-видимому, забыть об нем, как о страшном сне.