Иное утро - страница 26

стр.

– Ооо, Арфо, – сказала она и некоторые мышцы на лице парня задергались самопроизвольно. – Хотя, подожди, это же кличка.

– Да, привет Мэри, – ответил он и пододвинул поближе свои покупки. Надо было покупать меньше. С этой горой жратвы она сможет расспросить его о всей жизни. А если никто не подойдет сзади и не займет очередь, так она и до будущего доберется.

– Как у тебя дела? – она пробила сыр.

– Да вроде ничего, держусь, – вяло ответил Арфо.

– Да, да верно, держаться нужно, – она пробила минеральную воду.

– А ты как?

– Да вот помаленьку, – она пробила чай, – рассталась с Ганцом. Помнишь его?

– Еще бы не помнил. Он мне столько воды в портфель наливал что хватило бы на маленькую деревушку в Африке.

– О да, он был еще тем козлом. А сейчас то воо… Ох! – Мэри со скрипов с стуле откинулась назад. – Прости, пробила дважды. – И тут ее рот раскрылся до таких размеров что стало понятно как она так быстро потолстела. – ГАЛЯ, ОТМЕНА! ОТМЕНА!

Такой крик наушники Арфо не смогли сдержать. Все его лицо исказилось, а в сердце ушло в пятки.

– А можно прод…

– Нет, извини. Кассы старые, сразу блок ставят когда отмену нажимаешь.

– Так ты могла не нажимать сейчас…

– Правила такие, уж прости, – она хоть и извинялась, но на ее лице явно читалось злорадство. И в какой-то степени грусть и тоска. – Ты что все так же рисуешь или нашел нормальную работу?

– Да, рисую, – Арфо поглаживал одним пальцем крышку лапши “Том ям”. И как только он вспомнил этот мягкий остренький вкус – его желудок моментально отозвался громким рыком. К счастью, мифическая и легендарная “Галя”, уже подошла.

– Чего убрать? – сказала она.

– Сахар дважды пробила.

Галя пристально вглядывалась в монитор, потом посмотрела на пробитые покупки. Еще раз на монитор и еще раз на покупки.

– Мэри, тут один сахар.

– Ой! А я думала…

– Пробей скорей и отпуская клиента.

Мольбы богам были услышаны и позвали Галю. Легенды не врали. Сейчас Арфо видел эту маленькую женщину в маленьких круглых очках осененной нимбом и светящимися крыльями, а где-то неподалеку будто зазвучали тихие арфы и хор.

– Да, я тороплюсь, можно быстрее, – сказал он и увидел молниеносную реакцию Мэри. Он был не первым таким “старым знакомым” который хотел от нее отвязаться, это читалось в глазах. Но она свое наела, а его желудок сейчас переварит сам себя.

– Вы простите ее, – сказала Галя уходя, – она у нас новенькая.


Идя к выходу еда приятно шуршала в пакете, в кошельке находились еще с десяток купюр, а настроение от осознания что “всем воздалось по заслугам” было выше всяких желаний. Это хороший день, а сделает его лучшим только свежезаваренный том ям. Лапша сделанная под том ям. Настоящий суп стоит в десятки раз больше.

Двери раскрылись с той же скоростью что и прежде, но сама улица была другой.

Арфо лишь моргнул, секунда не более, но мир стал другим.

Вывеска с названием супермаркета, флагшток с их логотипом, разметка на парковке – были пустыми. Они оставили свою форму, но более в них не было ничего от человека. Они были пусты. Белый флаг не развевался на ветру, а вывеска не крутилась. И лишь только фонари тускло светили своей безысходностью редко подмигивая.

И холод. Холод вернувшийся в его тело стократной силой.

Арфо сделал шаг назад, но дверь не открылась. Он обернулся и увидел перед собой монолитный кусок серого камня по размерам бывшего магазина. То где раньше работала стервозно-желанная Мэри – стало бруском серого кирпича.

Воздух начинал рвать легкие. Глаза бегали в поисках хоть какого-то изъяна на этом монолите. Но он был идеально ровным.

Арфо развернулся прочь и стал бежать. Без мыслей куда и без мыслей зачем. Он просто побежал вперед. Мимо фонарей, мимо белого флага, мимо вывески означающей лишь одно – это опять произошло.

Холодный ветер бил по ушам, дыхание срывалось на хрип, но улицы продолжали быть пустыми. Ни машин, ни прохожих, ни единого знака того что хоть что-то тут осмысленно. Лишь жалкая копия высокого искусства слепленная ребенком из пластилина и выброшенная за диван в кучу шерсти.

Он бежал без мыслей, и без естественного звука эха по асфальту, пока не услышал что-то громкое. И что-то громкое сзади.