Иномирянка [СИ] - страница 53

Она несколько смутилась:

— Ну а что мы можем сделать? Их все равно не спасти, так еще и зачет не получим.

Я только открывала и закрывала рот, как рыба, выброшенная на берег, не зная, что сказать на это. Адам произнес:

— Я тоже не хочу никого убивать, во всяком случае, не так. Это не война, и они мне не враги. Просто так взять и убить не сопротивляющегося человека, это слишком.

Я с надеждой посмотрела на Адама:

— Давайте откажемся? Они не смогут нас заставить, и сделать нам ничего не сделают, мы же иномиряне. Пусть людей мы спасти не сможем, но и сами никого не убьем.

Я с такой мольбой смотрела на ребят, слезы катились непрерывно, я не знала, что еще могу сказать или сделать, чтобы избавиться от этого. Адам кивнул:

— Хорошо.

Развернулся и громко произнес, обращаясь к преподавателю:

— Сет Кирон, разрешите обратиться?

Кирон недовольно поморщился, так как до этого с горящими азартом глазами садиста наблюдал за действиями первого из отвечающих. Одному из палмеев уже дали воду с ядом и он начал действовать, человек упал на пол, и дергался в судорогах, он даже не кричал, так как горло тоже свело, только хрипел, руками лихорадочно драл горло, в надежде на спасительный вдох. Мозг сразу выдал информацию по яду — П102, парализует все органы, смерть наступает в течение одной-двух минут.

Адам продолжал:

— Сет Кирон, мы отказываемся проводить опыты на людях.

Вся группа одновременно повернула головы к нам, во взглядах читалось недоумение, удивление, у некоторых презрение, т. к мы показали свою слабость, по их мнению.

Преподаватель удивленно поднял брови, такого поворота событий, он явно не ожидал:

— Кто это мы, курсант Лисовский?

— Мы, втроем. Иномиряне.

Эльза недовольно поджала губы, она не была настолько против, но и перечить нам не стала.

— А вы знаете курсант Лисовский, что опробовать на практике яды — это приказ? А приказы не обсуждаются? Наказание за невыполнение может быть намного хуже, чем просто пересдача зачета?

— Да, сет Кирон, я понимаю, — голос Адама не дрогнул, и он также прямо смотрел в глаза преподавателю.

— А могу я узнать, в чем причина такого неповиновения? Мне вот просто интересно?

— Мы не можем опробовать яды на людях.

Кирон рассмеялся:

— Да какие же это люди? Это палмеи, причем совершившие преступления, и их все равно бы ждала смертная казнь. Я понимаю, что ваш менталитет отличается от нашего, поэтому даю вам второй шанс. Сделаем вид, что я ничего не слышал.

— Нет, сет Кирон. Мы не станем этого делать, — опять возразил Адам.

А меня била нервная дрожь, до чего мы сейчас договоримся, и как бы нас вместо этих палмеев на опыты не пустили. Может не так уж и нужны им иномиряне.

Преподаватель зло сузил глаза:

— Ну что ж, я вызываю вашего куратора и будем решать вопрос в административном порядке. Живо в его кабинет.

Мы гуськом вышли из лаборатории, я придержала Адама за руку:

— Спасибо тебе, за то, что выступил парламентером.

Адам сжал мою ладонь и ободряюще улыбнулся:

— Карин, я тоже не хотел становиться убийцей, понятно, что нас для этого и готовят, и когда-нибудь нам придется это сделать, но не так.

Тут вмешалась Эльза:

— А я считаю, что вы оба — идиоты! Зачем было так подставляться! Да, как ты, Адам, сказал из нас и готовят убийц, какая разница, когда начинать, все равно придется это делать!

— А, ты! — Эльза обличительно ткнула в меня пальцем. — Уверилась в своей исключительности и неприкосновенности! И твоих куриных мозгов не хватило подумать о возможных последствиях! Втянула нас в это, а огребать будут все!

Я еще не до конца отошла от пережитого стресса, но здоровая злость на слова Эльзы, стала подниматься во мне. Только я открыла рот, чтобы ответить, как Адам встал между нами:

— Так, девочки, спокойно. Эль, считай, что мы проголосовали, как обычно, и большинством голосов решили не делать этого. Так тебя устроит? — и он вопросительно взглянул на нее.

Эля поджала губы и кивнула. Все-таки практику голосования по разным вопросам мы часто использовали.

В напряжении мы дошли до кабинета Эрика, постучались и, получив приглашение, вошли. Эрик сидел за своим столом, устало подпирая голову рукой. Подняв на нас взгляд, кивнул, приветствуя, и указал на стулья, стоящие вдоль дальней стены. Мы расселись, а Эрик, встал из-за стола, скрестил руки за спиной и задумчиво прошел из одного конца комнаты в другой, затем подошел к окну и стал в него смотреть. Чем дольше он молчал, тем хуже мне становилось. Сердце тревожно забилось, в ожидании худшего.