Иностранка - страница 29

– Не надо имен!

– О, извините! Конечно, я оставлю вас наедине. Говорите. У вас есть четверть часа.

– Этого вполне достаточно, – согласилась княгиня.

Понятливо кивнув, Глушков быстро вышел и плотно закрыл за собой железную дверь. Оглядев дрожащую девушку в синем закрытом платье и в тонком рединготе, княгиня холодно осведомилась:

– Я пришла справиться о вашем здоровье, дорогуша.

Несчастно посмотрев на даму, Машенька наконец узнала ее даже под вуалью и тихо пролепетала:

– День добрый, Екатерина Семеновна, я здорова, но здесь жутко холодно.

– Да, я понимаю, это ведь тюрьма, – равнодушно заметила княгиня Д., брезгливо поморщившись, обвела взором камеру и спросила: – Вам что-нибудь надобно, милочка?

– Я хотела написать письмо, если это возможно. Мой надсмотрщик игнорирует мои просьбы.

– Вы собираетесь писать Григорию Петровичу? – спросила княгиня, и Маша, опешив от ее догадливости, кивнула. Княгиня недовольно произнесла. – Этого не следует делать.

– Но как же он узнает о моем теперешнем положении и о том, что я в…

– Он знает обо всем, – отрезала княгиня Д., перебив девушку.

– Знает? Но…

– Я вам сказала, милочка, что он знает обо всем, и не следует ему ничего писать, – жестко добавила Екатерина Семеновна, нахмурившись. – Письмо могут перехватить, получится грандиозный скандал, и пострадают многие люди. Вы же не хотите этого?

– Нет, – согласилась Маша, не понимая, к чему клонит княгиня. Девушка прекрасно знала, что княгиня Д. занимает приближенное, высокое положение при императрице, и ее влияние при дворе было очень велико. Девушка подумала, что, возможно, княгиня пришла, чтобы ей помочь. И, видимо, она обо всем знает, раз говорит о Чемесове и так уверена в своих словах.

– И вообще, я советую вам не упоминать имя господина Чемесова где бы то ни было, на допросе или еще где, – добавила княгиня.

– Но ведь он говорил, что поможет мне…

– Возможно. Но вы прекрасно понимаете, дорогуша, что за Григорием Петровичем стоят могущественные люди, которые могут пострадать, если вы раскроете рот.

– Да? – пролепетала Машенька.

– Естественно. Или вы думали, что о той вещи, которую дал вам Григорий, более никому неизвестно?

– Неужели вы тоже знали? – опешила девушка, в этот момент осознавая, что княгиня и есть одна из тех самых людей.

– Вот именно. Посему советую вам молчать о том, кто вас надоумил… – она запнулась и тихо добавила, – сделать то, что вы сделали.

– Я лишь хотела помочь Григорию…

– Я понимаю вас, милочка. И потому обещаю, при условии, что вы сохраните все в тайне, как вам и велено, что похлопочу о вашем скорейшем освобождении.

– Но как долго мне и моим близким оставаться в этой тюрьме?

– Пока не знаю. Мы можем помочь вам, но только в том случае, если вы будете молчать.

– Но я боюсь, что не смогу выдержать здесь долго, – в слезах пролепетала девушка. – Здесь так жутко холодно и везде мыши…

Княгиня напряженно посмотрела на дрожащую девушку и жестко произнесла:

– Вы должны потерпеть. В противном случае должны знать, что есть тайны, которые умирают вместе с их владельцами.

Опешив от слов княгини, девушка поняла, что эти самые влиятельные люди просто уничтожат ее, лишив жизни.

– Вы угрожаете мне? – выдохнула наивно девушка, смотря чистыми влажными глазами на княгиню и не желая верить в этот кошмар. И, сглотнув, добавила: – Но я ничего не сделала, чтобы…

– Ты взяла ту коробку, девчонка! – злобно прошипела княгиня, перебив. – Тем самым решившись пойти на все это! И тебя наверняка кто-то видел! Раз все раскрылось так быстро. И доложил в тайную канцелярию. Именно поэтому тебя поймали как преступницу! А преступники по закону должны быть наказаны. Оттого ты в тюрьме, из-за своей неосторожности и глупости, а не по нашей вине. Ты должна это понимать!

– Вы, наверное, правы, госпожа, – пролепетала Машенька и тихо добавила: – Но отчего-то мне думается, что теперь ваш долг помочь мне.

– Из-за этого я и здесь. Я прекрасно понимаю, что ты сделала все это ради нашего благого дела, и посему мы поможем вам. Но должно пройти время. И не упоминай никаких имен! Ничего! Иначе вы…

– Я поняла, – тихо ответила Маша, не понимая, что это за «благое дело», но начиная подозревать, что Чемесов скрыл настоящие мотивы ненависти к Зубову и что это отравление было нужно еще кому-то.