Инстинкт хищника - страница 6
– Боже мой, – сказала она, – я так за тебя волновалась.
– Со мной все в порядке, я же сказал тебе. Единственное, что серьезно пострадало в аварии, – это моя гордость. Ну и водитель эвакуатора тоже решил, что я полный идиот.
– Джей, ты уверен, что с тобой все в порядке? Ты был пристегнут или нет? – она освободилась из моих объятий, чтобы получше рассмотреть меня. У нее были замечательные глаза темно-орехового цвета с зеленым огоньком, пышные темные волосы, хорошо очерченная линия подбородка и высокие скулы – настоящая кинозвезда в стиле сороковых годов прошлого века, настоящая Кэтрин Хёпберн. Очарования ей добавляло и то, что сама она считала себя довольно невзрачной, а черты лица – слишком крупными и чрезмерно резкими. Однако сегодня ее красота несколько потускнела – глаза были припухшими и красными от слез. Несложно было заметить, что сегодня ей довелось много плакать.
– Машина просто съехала с дороги, – объяснил я, – со мной-то все нормально, а вот машина сильно пострадала.
– Машина… – Кейт безразлично махнула рукой, словно моя «акура» была чем-то незначительным, вроде рулона туалетной бумаги. Думаю, она унаследовала эти аристократические жесты от своих родителей. Видите ли, Кейт родом из очень богатой семьи. Вернее, в стародавние времена ее семья была очень богатой, но до ее поколения деньги не дошли. Семейное состояние Спенсеров сильно сократилось в 1929 году, когда ее прадед умудрился сделать неосмотрительные инвестиции накануне великой депрессии, и окончательно растворилось благодаря усилиям ее отца, который был алкоголиком и умел только тратить деньги, а не управлять ими.
Все, что досталось Кейт, – это частично оплаченное престижное образование, хорошо поставленный голос, множество состоятельных друзей семьи и их дружное сочувствие, а также полный дом антикварных вещей. Теперь большая часть этого хлама была втиснута в четыре комнаты, из которых, собственно, и состоял наш небольшой дом в колониальном стиле в Бельмонте.
– Как ты добрался до дома? – спросила она.
– Меня подбросил водитель эвакуатора. Интересный парень – бывший десантник.
– Хмм, – произнесла Кейт с наигранным интересом, который был мне так хорошо знаком.
– Это и есть ужин? – поинтересовался я, указывая на тарелку попкорна на журнальном столике.
– Дорогой, прости меня. Сегодня у меня не было настроения готовить. Хочешь, я что-нибудь быстренько тебе соображу?
Я представил себе затаившийся в холодильнике кусок тофу и внутренне содрогнулся.
– Не беспокойся, я найду что-нибудь сам. Иди сюда, – я снова обнял ее. Стерпел боль, на этот раз даже не поморщившись. – Забудь о машине. Я волнуюсь за тебя.
Неожиданно она горько разрыдалась, уткнувшись мне в грудь. Я чувствовал, как вздрагивают ее плечи и как моя рубашка намокает от ее горячих слез. Я обнял ее как можно крепче.
– Я просто… Я просто очень надеялась… что на этот раз получится, – всхлипывала она.
– Может быть, выйдет в следующий раз. Ну же, нам просто нужно набраться терпения.
– Неужели ты правда не беспокоишься об этом?
– Я могу переживать только о том, на что я могу повлиять, – ответил я.
Через некоторое время мы уже сидели рядышком на диване – чертовски неудобном и жестком, словно садовая скамейка, – вне всяких сомнений, это был бесценный английский антиквариат. По каналу Discovery показывали документальный фильм про бонобо – особый вид шимпанзе, которые, похоже, были умнее и цивилизованнее, чем современные люди. Согласно утверждению создателей фильма, бонобо живут в матриархальном обществе. Камера запечатлела, как самка бонобо пытается соблазнить самца, вытягивая ноги и приставляя свои ягодицы прямо к его морде. Ведущий назвал это «презентацией». Я подавил в себе желание высказать что-нибудь едкое насчет наших супружеских отношений, которые практически прекратили свое существование. Не знаю, может быть, дело в гормональном лечении от бесплодия, но наша половая жизнь больше походила на половую смерть. Я даже не помню, когда Кейт устраивала «презентацию» в последний раз.
Я набрал в руку попкорна. Он был приготовлен на пару́ и лишь слегка спрыснут безкалорийным заменителем масла. По вкусу больше всего это напоминало пенопласт. Не имея возможности незаметно выплюнуть эту дрянь, я наконец разжевал ее и с трудом заставил себя проглотить.