Инструкция по моей эксплуатации - страница 6

стр.

Также меня отмораживают женщины дворовые, пацанки, которые любят ударить по пивку. Пивко, «кириешки», семки — это не моё. Хотя, смотря какое пиво, но женщин, которые любят пиво, встречал редко. И какие-то эти женщины хабалистые, такой лёгкий базарный флёр на них присутствует, это очень по-французски, но отдаёт одесским привозом — рыбкой попахивает, кальмарами всякими и прочее, и прочее, деревней Шапитовкой, и чем-то таким нездоровым.

Сразу выкупаю девушек, которые прикалываются по Мохито, Мартини,

Бейлису. Спрашиваешь, бывает, девчонку: «А что ты любишь?» — «Я люблю Асти Мартини и Бейлис». И для меня понятно — болонка. Если любит эту сладкую бурду — всякие вермуты, ликёрчики непонятные, ясно кто — болонка, которая метит в гламур.

Больше всего импонируют девушки, которые любят хорошее вино, разбираются в хорошем вине, но при условии, что такая девушка не пригласит меня в ресторан, не закажет там бутылочку «Шато Петрюс» урожая 1918 года, а потом окажется, что расплачиваться придётся мне. То есть я тоже, конечно, люблю «Шато Петрюс», может быть, не пробовал 1918 года, особенно с лобстерами. А

ещё, если навалить туда чёрной икры белужьей, красной, заморской баклажанной. Я люблю хорошую кухню, люблю хорошее вино, но без излишеств. Другое дело, если женщина действительно может себе это позволить и, настолько роскошна, что может позволить это и мне. Но альфонсизмом я не страдаю и на таких женщин не прицеливаюсь, живу адекватно, по средствам, с удовольствием, но и без рыцарства: «пацану деньги нужны для того, чтобы гулять женщин красивых».

Деньги мне нужны для другого — я найду им применение, не волнуйтесь, я и без вас замечательно умею тратить. Но если женщина разбирается в напитках, это мне импонирует.

Далее могу сказать всем по поводу театров и прочего: в кино я особо ходить не люблю, потому что там показывают в основном муру, чуть более, чем полностью. Плюс меня частенько отмораживает невыставленный звук, т. е. оглушающий. Им кажется, что это 3D, но мы-то знаем, что это рёв турбин на самом-то деле — децибелы зашкаливают, и мне это не нравится.

Из кино я, пожалуй, предпочитаю авторские работы, но без особого заумия. В своё время очень нравился Стенли Кубрик. Если называть фильмы, то мои любимые — «Фонтан», «Амели», «Двухсотлетний человек», «Аватар». Фильмы Терри Гиллиама тоже нравятся, т. е. такое кино, которое несет в себе не просто сопли, эмоций, а расширяет мои горизонты, помогает развиваться в духовном плане.

Я считаю, что фильм должен нести какую-то идею и множить моё восприятие реальности. Иными словами, мне нравятся работы, которые увеличивают мерность моего восприятия и моего пространства — интеллектуального и духовного, несут какую-то идею, с которой я раньше не сталкивался. Все фильмы, которые апеллируют именно к этому, мне нравятся. Фильмы, которые просто бьют по эмоциям, мне не нравятся. Я могу их посмотреть, но впечатления на меня они не производят. Это свойство всех людей из четвертой варны (далее я расскажу, что такое варны, и почему я отношу себя к четвертой).

По этой же причине меня абсолютно не трогает театр.

Почему? Потому что любое театрализованное представление (исключая, разве что, какие-то интересные перфомансы, которые тоже могут множить грани бытия), драмы, мелодрамы, трагедии, комедии, вообще, весь театр — апеллируют исключительно к эмоциональному уровню, работает по эмоциям. Театр, любое театральное представление основано исключительно на сопереживании. Человек просто включает своё эмоциональное сопереживание и вместе с актерами сопереживает то, что они как бы демонстрируют и показывают в спектакле.

Мне это неинтересно и даже скучно. Ко мне каждый день приходит по 3–4 человека и рассказывают такой театр, причем, не постановочные пьесы, а реальную жизнь, такие эмоции транслируют, что, приходя в театр, я понимаю: «ну, не Станиславский, нет — не Станиславский».

Театр — это театр. Да, актеры там переживают эмоции, это правдивые эмоции, они живут ими, но это всё равно спектакль, это всё равно представление. А вот когда тебе рассказывает человек, и от него идёт эмоциональная волна, он переживает, он возвращается в своё детство и вновь переживает этот спектакль, эту драму своей жизни — накрывает так, что иногда и у меня слёзы выступают.