Интегральные деревья - страница 68

— Помощник Ученого, кто может называть тебя Лори?

— Не ты, размор.

— Это я знаю.

— Ученый. Мои родители.

— Я ничего не знаю о местных брачных обычаях.

— Разморы не вступают в брак.

— Ты же не размор. Твой муж тоже будет называть тебя Лори?

Воздушный шлюз лязгнул, и Лори с некоторым облегчением спросила:

— Кланс?

— Да. Включи опять этот экран, Лори. Ладно?

Она поглядела на Града, потом на Кланса.

— Давай, — сказал Ученый, и она подчинилась.

Она настояла на своем: показала размору, что есть научные секреты и что она не выдает их так просто. Вновь игры во власть. Если бы она действительно хотела сохранить тайну, она сама бы открутила шланг.

Голубые огни и цифры имели отношение к тому, что двигало ГРУМом, зеленые отвечали за органы чувств ГРУМа, желтые открывали двери, белые читали кассеты… и еще что-то. Град был уверен, что они были способны на большее, чем он понял. А красные? Он никогда не видел, чтобы нажимали на красные кнопки.

Каждый раз, когда он глядел на экран, цифры там увеличивались, и теперь там значилось: 02 — 1.664; Н2 -3.181. Кланс одобрительно кивал.

— Готовы взлететь в любое время. Все же, думаю, нужно заполнить остальные резервуары. Джеффер, подойди ко мне. — Он выключил голубой экран и активизировал желтый. — Вот эти цифры скажут тебе, что приближается гроза.

— Что это?

— Показатель наружного давления воздуха.

— А разве нельзя просто увидеть, как идет гроза?

— Как идет, да. Как образуется, нет. Если давление быстро понижается день или около того, значит, готовится гроза. Можно произвести впечатление на граждан. Все это строго секретно, разумеется.

Град спросил:

— Куда отсюда направится дерево?

— Прочь из зоны дождя. Потом к Брайтон-Дереву, они нас уже долгое время не видели. Град, у тебя есть хорошая возможность поглядеть на колонии и сделать выбор между ними.

— Для чего, Кланс?

— Для твоих детей, разумеется.

Град рассмеялся:

— Кланс, откуда у меня возьмутся дети, если я проведу всю свою жизнь в Цитадели?

— Ты что, не знаешь о Праздниках?

— Никогда о них не слышал.

— Ну так знай: в конце каждого года, когда Вой проходит перед Солнцем, все разморы собираются вместе около Устья. Праздник длится шесть дней, во время которых разморы спариваются, и сплетничают, и играют в разные игры. Даже пища поступает с внешней кроны. Праздник начнется через тридцать пять дней.

— Никаких исключений? Даже для Помощника Ученого?

— Не беспокойся, ты пойдешь, — кашлянул Кланс.

Лори отвернулась, демонстрируя прямую спину и копну белокурых волос. Град подумал: «А как Лори сможет иметь детей?» Не похоже, что Ученый ее любовник. Град знал, что тот вызывает себе женщин-разморов из внутренней кроны. Если она никогда не оставляет Цитадель, как она найдет себе мужчину? Меня?

Разморы могут иметь детей, но Лори — нет, и помочь этому нельзя. Он не должен думать о Лори как о враге.

Просыпаясь, она почувствовала рядом чужую плоть. Это часто случалось. Минья повернулась, старясь не задеть рукой спящего рядом с ней гражданина, чтобы случайно не причинить ему боль.

Ее движение разбудило его. Он осторожно повернулся — его рука была привязана бинтами к телу — и сказал:

— Доброе утро.

— Доброе утро. Как твоя рука? — Она никак не могла вспомнить его имени.

— Ты хорошо над ней поработала, но она заживает.

— Не понимаю, почему ты пришел именно за мной, учитывая, что руку тебе сломала я.

Он хмыкнул:

— Ты засела у меня в голове. Пока Лори вправляла мне кость, я все видел твое лицо с оскаленными зубами… словно ты собиралась вот-вот перегрызть мне горло… Уф? Так что я здесь, — он расслабился, — при… э… других обстоятельствах.

— Теперь лучше?

— Да.

Она наконец вспомнила его имя.

— Карал, я не помню никакой Лори.

— Лори не размор. Она Помощник Ученого, теперь один из Помощников. И она лечит служащих Флота, если с ними что-то случается.

— Один из помощников, — пробормотала Минья. — Я слышала, новый — размор.

— Да. Я видел его издали. Он не гигант из джунглей. Один из ваших?

— Может быть. — Она встала и накинула свое пончо. — Мы встретимся снова?

— Не знаю, — неуверенно ответил он и добавил: — Праздник только через восемь периодов сна.