Интересное проклятие - страница 24
— Надо же, даже это предусмотрели, — удивилась лекарка, — тогда действительно лучше его не трогать.
И опять церемониться со мной не собирались, как только закончился разговор подруг, вызванные помощники, подхватили меня на руки и через пару минут закинули тело в возок, хорошо хоть не привязали на место багажа, и Вартана отправилась в обратный путь. В наглую воспользовался предоставленной возможностью и спокойно погрузился в объятия Морфея, в конце концов, сколько можно издеваться над сиротой… Сиротой? Конечно сиротой, успела мелькнуть последняя мысль
Утро добрым не бывает. Эту истину надо увековечить в камне и не забывать о ней никогда. С кровати, куда меня закинули уже глубоким вечером, сползал в три этапа, а куда денешься, если позвала природа, не в постель же пи-пи, весь путь до клозета и обратно занял с полчаса, болело все, даже кончики волос и пусть кто-нибудь скажет, что там болеть нечему. Только днем появился намек на улучшения самочувствия, вот только толку-то, до столовой не доберешься, а меня и вчера не кормили. Сволочи. Вот попадется мне эта лекарка где-нибудь в темном углу, кирпичом стукнутая, вот тогда уж, поверьте мне, отыграюсь, ишь шалава, решила по легкому денег срубить, да ей Полемея на раз голову оторвет… Крешь, какая еще Полемея? А ведь точно, родственница была у меня такая… Или есть? Нет была, после всего что она со мной сделала, никаких родственных чувств я к ней не испытываю, она враг мне, кровный враг. Но отомстить я пока ей не могу, сила не на моей стороне… Так, стоп, это не мои мысли, это мысли Антонадо Горчес Виграна Контепрон, графа по происхождению, единственного сына графини Виграна семьи Горчес. В памяти тут же всплывает картинка, гонец только что доставила вести о подлом убийстве матери, Виграны, и теперь все права на меня могут перейти второй главе семьи. Надо срочно отправляться в столицу, только королевский дом может защитить меня, но поздно, я даже не успел оседлать своего «боевого» грона, как на дороге к замку появились люди Полемеи. Ловушка захлопнулась, попытка закрыть ворота и сесть в осаду не удалась, среди напавших был высший маг, Клегистар, он не торопясь подъехал к поднятому мосту и попросил, именно попросил, стражников опустить мост и открыть ворота. Никто не посмел ослушаться его, хотя я точно знаю, что все стражники имели медальоны защиты разума, а значит, заговор за нашей спиной зрел давно. И тогда я сделал то, что должен был сделать, сломал печать, то есть отказался от всех денег Виграны, теперь их могу получить только после свадьбы в качестве приданого. Когда Клегистар вошел в главный зал и предложил мне отдать ему печать, я кивнул на камин, где обгорали обломки. Мне было прекрасно известно, что Полемея сильно стеснена в средствах, поэтому и решилась на убийство матери, посчитав, что став моей мачехой получит доступ до банковских депозитов.
— Зря ты это сделал, парень, — вздохнул Клегистар, и вытянул ко мне руку.
Сознание померкло и больше ничего не осталось в моей памяти, но оно и не к чему, и так понятно, что по приказу мачехи маг удалил печать семьи, с моего плеча, блокировал память и отправил меня в серый дом, чтобы довелось пройти все круги ада. Что же, расчет был верный, хоть он не может сам причинять страдания члену семьи, но это за него могут сделать другие. Представляю, как бесилась Полемея, когда узнала, что все ее старания оказались напрасны.
Планы мести рождались в голове один страшнее другого, душа требовала немедленных действий, и мне пришлось прикрикнуть на самого себя:
— А ну стоять, сосунок! Сейчас ты никто, смерд, нет никого ниже тебя, даже раб имеет больше прав, чем ты. Сначала надо чего-то самому добиться в жизни не по праву рождения, а за счет своего ума. И только достигнув определенного статуса в обществе, можешь рассчитывать на право мести. Но если ты этим правом воспользуешься, это будет означать, что ума у тебя по-прежнему нет. Самая страшная месть для убийц, это дать им знать, что их враг счастлив.
Ух, а ведь хорошо сразу стало, успокоился Антонадо. А теперь спать, предстоят великие дела, а я не выспавшийся.