Интерполицейский - страница 8

Винс — это заместитель Коуни, и по совместительству — самый непопулярный офицер Базы.

— Спасибо за заботу, но с господином подполковником я пообщаюсь как-нибудь в следующий раз, и желательно в неформальной обстановке. Так что я зайду, когда начальство изволит объявиться собственной персоной.

— Господину полковнику что-нибудь передать? — вопросительно подняла брови Кати.

— Нет, пожалуй. Я еще зайду вечером.

После безрезультатного посещения высокого начальства я направился в спортзал. Мне не давала покоя мрачная энергия, заполнившая меня после операции на «Анталии», и ей требовался выход. Поздоровавшись с парой коллег, тягавших тяжести на тренажерах, я скинул куртку, повесил полотенце на крючок, и двинулся к боксерским грушам, подвешенным в дальнем углу зала. Попрыгав для разогрева на полусогнутых ногах, я гулко влупил по дерматиновой поверхности груши. Потом с разворота ногой…

За полчаса я испробовал на груше все приемы, которые знал. Взмок, как мышь, а спортивный снаряд лишь меланхолично маячил перед глазами, выказывая полное презрение к моим усилиям. Тем временем в зале скопилось порядочно народу, некоторые забрались на ринг и тренировались в спарринге. Я снял с вешалки свое полотенце, и вытирая потное лицо, подошел к ограждению ринга. Облокотившись на канаты, полюбовался на бой.

— Привет, майор, — услышал я слева. Это был командир «форс би» француз Жак Рене.

— Слышал про Криса. Сочувствую. Хороший был мужик.

Я взглянул на Жака, принимая соболезнования…

— Спасибо. До сих пор не могу в это поверить. Глупо получилось…

— А когда смерть не была глупой? — философски пожал плечами Жак, потом уставился куда-то мне за спину. На его лице появилось выражение легкой брезгливости. — О, а вот и Вонючка Винс. Захотелось мускулами поиграть…

Я оглянулся — в зал действительно входил Виктор Винс. Я его недолюбливал, как, впрочем, и большая часть разумных людей из персонала Базы. Он платил нам той же монетой. Особое раздражение большинства вызывал слух, что Винс был «блатным», ставленником кого-то из верхушки головного управления в Лионе. И что его не просто так приставили в замы к полковнику Коуни…

Особенную нелюбовь он почему-то испытывал ко мне и тем немногочисленным моим соотечественникам, что работали на Базе. Он прямо-таки ненавидел Россию и все, что было с ней связано. Я до сих пор не могу понять, чем же это было вызвано. Я случайно присутствовал при одном его разговоре, не помню с кем, но в нем он очень ясно выразился, что русские зря вылезли из своего замороженного дерьма в свет, что нам никогда не стать по настоящему цивилизованными людьми. В общем, дикари мы…

Короче, у меня к нему накопился изрядный счет после тех неосторожных слов.

— Будешь моим секундантом? — задал я Жаку неожиданный для него вопрос. Он непонимающе уставился на меня. Потом вернул взгляд на подполковника.

— Ты что, хочешь…

— Ты меня прекрасно понял, — подтвердил я.

— Уж в чем-чем, а здесь я с тобой на все сто, — ухмыльнулся Рене.

Я оттолкнулся от каната, и упруго зашагал к сидящему на силовом тренажере Виктору.

— Доброе утро, подполковник, — поздоровался я с ним. Тот исподлобья посмотрел нам меня.

— Беркутов… Здравствуйте, майор. Чем обязан? — не переставая толкать предплечьями рычаги, ответил он.

— Подполковник, я слышал, что у вас есть звание мастера спорта по кикбоксингу. И в связи с этим хотел бы пригласить вас на поединок. Просто спарринг, сэр, — я специально говорил громко, да и Жак постарался, уже нашептал всем и каждому, что я хочу вызвать Винса на бой. Народ начал приглядываться к происходящему.

— Глупая идея… — выдавил с усилием Винс, и вернул рычаги в исходное положение.

— Вы отказываетесь, сэр? То есть, вы струсили, подполковник? — я специально начал заводить его. Поежившись под взглядами парней, Винс понял наконец, что места для отступления я ему не дал. Или бой, или титул труса, что не добавит к его и без того сложной репутации ничего хорошего.

— Ладно, черт с вами, — он встал. — Но ведь мы в неравных условиях, я только что потратил много сил на этот тренажер.

— А я, сэр, вон на ту грушу. Бросьте, подполковник, вы же офицер, что вы как девочка, ей-богу.