Интервенция и Гражданская война - страница 33
. Часть бывших офицеров занималась обобщением опыта Первой мировой войны, для чего 13 августа 1918 года была создана Военно-историческая комиссия [«По описанию опыта войны 1914-1918 годов» под председательством генерала от инфантерии В. Н. Клембовского, а также Военно-морская историческая комиссия, подготовившая в том числе «Стратегический очерк войны 1914-1918 годов» в 8 частях. (В о л к о в С. В. С. 328)].
Численность Красной Армии (тыс. чел.)
Бывшие офицеры составляли около 90% командующих фронтами, армиями, дивизиями Красной Армии, более 50% командиров от батальона до взвода и почти 100% штабных должностей всех уровней от высшего Военного совета до батальона. Ими же были все начальники артиллерии, связи, инженерных и саперных частей, командиры кораблей>232. О значимости бывших офицеров говорит такой факт, что все школы и курсы за 1918- 1920 годы закончили 39 914 человека, тогда как к декабрю 1920 года весь командный состав (начиная с командиров взводов) составлял 130 932 человек, т. е. бывшие офицеры составляли >2/>3 всего командного состава, не говоря о важности занимаемых постов и качестве подготовки>233. Например, из 100 командиров армий в 1918-1922 годах 82 были «царскими» генералами и офицерами. При этом А. Кавтарадзе отмечает, говоря о бывших офицерах, что «среди них членов партии большевиков насчитывались буквально единицы. Реввоенсовет Республики отмечал в 1919 году, что «чем выше была командная категория, тем меньшее число коммунистов мы могли для нее найти…»>234
С. Волков пишет, что «в целом благодаря мобилизации офицеров красным удавалось иногда даже превосходить своих противников по качеству комсостава»>235. Не говоря уже о петлюровцах и других национальных армиях, встречаются подобные мнения и относительно армии Колчака: «В этом отношении Красная Армия всегда имела над нами решающее преимущество, ибо ее командный состав был, с одной стороны, опытен, а с другой – вынужден подчиняться строгой дисциплине»>236. Между тем при мобилизации офицеров их семьи, по сути, становились заложниками; так, одна из директив гласила: «По приказанию Председателя Революционного Военного Совета Республики тов. Троцкого требуется установление семейного положения командного состава бывших офицеров и чиновников и сохранение на ответственных постах только тех из них, семьи которых находятся в пределах Советской России, и сообщение каждому под личную расписку – его измена повлечет арест семьи его, следовательно, он берет на себя таким образом ответственность за судьбу своей семьи… Все начальники обязываются всегда иметь адреса своих подчиненных бывших офицеров и чиновников и их семей»>237. Заложниками нередко становились и сами офицеры.
Условия службы бывших офицеров были крайне тяжелыми. Как сокрушался Бонч-Бруевич, «перелом в настроении офицерства и его отношении к Красной Армии было бы легче создать, если бы не непродуманные действия (недурной эвфемизм для красного террора! – С. В.) местных исполкомов, комендантов городов и чрезвычайных комиссий»>238. Действительно, действия большевистских властей против офицеров и интеллигенции трудно признать связанным с какой-либо логикой, в том или ином виде они сами зачастую уничтожали кадровую основу своей армии.
Между тем, как писал В. Шульгин в 1929 году, «одних офицеров Генерального штаба чуть ли не половина осталась у большевиков. А сколько там было рядового офицерства, никто не знает, но много»>239. По данным А. Кавтарадзе, «самой ценной и подготовленной части офицерского корпуса русской армии – корпуса офицеров Генерального штаба» – в Красной Армии оказались 639 человек, что составляло около 33% всех офицеров Генштаба>240. По данным С. Волкова, 31,6%, а если считать только тех, кто не перешел к белым, то 23,5%'.
>1 По данным А. Байова, их был 21%, А. Зайцова – 24% Байов А. К. Генеральный штаб во время Гражданской войны. Ч. 84.; 3айцов А. А. 1918 год.С. 184-187// Волков С. В. С. 323.
По подсчетам А. Кавтарадзе, в Красной Армии служило примерно 30% общего офицерского состава, в Белой – 40% и еще 30% в 1917 году оказались вне какой-либо армейской службы вообще. С. Волков приводит другие данные: 62% офицеров служили в Белой армии (без перешедших в Красную), 20% – у большевиков, около 10% не участвовали в Гражданской войне, поскольку