Интервенция и Гражданская война - страница 45

Именно поэтому, как писал Локкарт: «Инструкции у меня были самые неопределенные. Я нес ответственность за установление отношений. Я не должен был иметь никаких полномочий». «Однако, кроме того,- пишет К. Кибл,- при назначении Локкарта ему были поставлены две основные задачи: мешать ходу переговоров и собирать информацию о мощи и перспективах большевистского правительства»^>319.

Локкарт работал профессионально, и, как пишет Кибл, отношения между Локкартом и Троцким были настолько близки, что «мало кто из послов ее величества в Советском Союзе имел счастье установить»^>320. По сообщению Локкарта, Ленин понимал общность российских и союзнических интересов перед лицом германской угрозы. Но Ленин опасался союзнической интервенции, «убежденный, что их настоящая цель – уничтожение системы Советской власти», он хотел получить гарантии будущего признания^>321. 2 февраля 1918 г. Локкарт сообщал: «В настоящее время большевистское правительство не одобряет идею разрыва отношений с Англией. Доказательством этого является его нежелание сделать достоянием гласности наши интриги в этой стране, о которых ему хорошо известно»^>322. Американский представитель Джадсон также сразу после революции телеграфировал: «Троцкий заверил, что иностранцев будут охранять»^>323. В начале марта английские войска высадились в Мурманске, но большевики и после этого пытались найти путь для мирного диалога. Локкарт в марте 1918 г. докладывал в Лондон: «Вы не можете ожидать от большевиков теплых слов в отношении британских капиталистов. Они и без того еще удивительно вежливы с нами»^>324.

Черчилль писал: «28 марта Троцкий сообщил Локкарту, что он не возражает против вступления в Россию японских сил для противодействия германскому натиску, если только в этом выступлении будут участвовать другие союзники и дадут со своей стороны некоторые гарантии. Он просил, чтобы Великобритания назначила британскую военную комиссию для реорганизации русского Черноморского флота и выделила британского офицера для контроля за русскими железными дорогами. Как говорили, даже Ленин не возражал против иностранного вмешательства, имеющего целью борьбу с немцами, если союзники дадут гарантии, что они не будут вмешиваться во внутренние дела России»^>325. 7 апреля Черчилль в секретном послании военному кабинету предлагал уговорить Россию возвратиться в строй воюющих держав… Предложив сохранить «плоды революции», можно восстановить пугающую немцев войну на два фронта. «Давайте не забывать, что Ленин и Троцкий сражаются с веревками вокруг шеи. Альтернативой пребывания власти для них является лишь могила. Дадим им шанс консолидировать их власть, немного защитим их от мести контрреволюции, и они не отвергнут такую помощь»^>326.

Ленин поддерживал переговоры Троцкого: «Я (Троцкий) высказался за принятие предложения (Антанты), разумеется, при условии полной независимости нашей внешней политики. Бухарин настаивал на недопустимости входить в какие бы то ни было соглашения с империалистами. Ленин поддержал меня со всей решительностью: «уполномочить товарища Троцкого принять помощь разбойников французского капитала против немецких разбойников»^>327. 5 марта, накануне VII съезда партии, принявшего ленинскую формулировку Брестского мира, Троцкий, минуя Ленина, направил союзникам ноту, в которой говорилось: «В случае, если Всероссийский съезд советов откажется ратифицировать мирный договор с Германией или если германское правительство, нарушив мирный договор, возобновит наступление, может ли Советское правительство рассчитывать на поддержку США, Великобритании и Франции в своей борьбе против Германии? Какого характера помощь может быть оказана в ближайшем будущем и на каких условиях?»^>328 Большевики требовали от союзников не обещаний, а конкретных действий, подтверждающих их лозунги «защиты демократии» – признания, конкретной материальной и военной помощи для продолжения войны.

Но тот же «Локкарт настаивал на том, что сотрудничество союзных держав с Лениным должно базироваться не на любви, а на расчете»^>329. Очевидно, что такого же принципа придерживались и большевики в отношении Англии. Троцкий заявлял, «что взаимоотношения (с союзниками) можно построить на послевоенных взаимных коммерческих интересах, а не на «платонических симпатиях к русскому народу, в которых меня хотят убедить американские империалисты»