Интервенция США в Доминиканской республике 1965 года - страница 23

Еще 17 августа 1915 года американская дипмиссия сообщала из Санто-Доминго, что хрупкое здоровье и преклонный возраст Хименеса вкупе с интригами против него со стороны Васкеса и Ариаса могут создать в Доминиканской республике ситуацию наподобие гаитянской. Миссия просила держать наготове в пределах «короткой дистанции» боевые корабли с достаточным контингентом морской пехоты (и, возможно, расквартированным в Пуэрто-Рико полком регулярной армии США) на борту[57]. При этом миссия признавала, что политическая ситуация в стране улучшается, однако финансовая внушает опасения. 23 августа 1915 года к Санто-Доминго был направлена канонерка ВМС США «Мариэтта»[58].

Не случайно такая внешняя политика США получила во всем мире название «дипломатия канонерок».

В сентябре 1915 года в Санто-Доминго прибыл новый американский дипломатический представитель Уильям Рассел. Он привез с собой печально известную в доминиканской истории ноту № 14 (врученную 19 ноября), по содержанию больше походившую на ультиматум. В ноте содержались безапелляционные требования подтвердить статус американского генерального контролера, распустить республиканскую гвардию и создать заново армию и полицию под командованием американских офицеров[59].

Характерно, что сам Рассел сообщал в госдепартамент 22 октября 1915 года, что не видит в настоящее время для США необходимости в таких же дейстивях как на Гаити[60]. Но уже 29 октября 1915 года он послал в госдепартамент алармистское донесение, характеризуя финансовую ситуацию в Доминиканской республике как «отчаянную». Ежедневная нехватка средств правительства составляла 3000 песо. При этом сам Рассел признавал, что таможенные доходы за 1915 год (примерно 4 миллиона песо) плюс внутренние налоги позволяли правительству спокойно оплачивать все государственные расходы[61]. Проблема была лишь в том, что таможенные доходы принадлежали не доминиканскому правительству, а генеральному контролеру США, поэтому долг властей республики приближался к 5 миллионам песо. Причем значительную часть его составляли требования владельцев ассигнаций (Рассел называл их «спекулянтами»), выпущенных ранее с «огромным» дисконтом, а затем выведенных из обращения. Правительство было должно госслужащим примерно 200 тысяч песо в счет задержанного жалованья.

Американский посланник подчеркивал, что министр финансов республики «очень честный человек». Рассел предлагал предоставить Доминиканской республике экстренный кредит. Однако госдепартамент 4 ноября 1915 года ответил своему представителю, что вопрос о кредите может обсуждаться только в случае согласия Доминиканской республики на требования США, причем это согласие должно быть закреплено в форме дополнения к конвенции 1907 года. Эту инструкцию подписал лично госсекретарь США Лансинг.

24 ноября 1915 года президент США Вильсон направил Хименесу личное послание, в котором убеждал его, что создание новой армии под американским командованием только укрепит позиции правительства и самого президента Доминиканской республики. Вильсон требовал также начать применять на практике закон 1911 года о размежевании земель и об оформлении всех кадастровых прав[62]. Этот шаг, по его словам, должен был увеличить сельскохозяйственное производство, а значит, и доходы правительства. При этом от закона выигрывали в основном американские компании, занимавшиеся выращиванием сахарного тростника, – закон позволял им сгонять с земли крестьян, у которых не было документов на земельные участки. При согласии Хименеса с американскими предложениями Вильсон обещал ему предоставление займа.

К моменту получения американской ноты от 19 ноября престарелый Хименес отдыхал за пределами столицы. Вернувшись через два месяца, он собрал правительство, Васкеса и депутатов для обсуждения американского ультиматума. Прибывший в столицу Васкес был встречен овацией толпы, скандировавшей: «Долой янки!»[63]. На сей раз ненавидевшие друг друга политические группировки были единодушны – все они сочли американские требования несовместимыми с суверенитетом республики.