Интриги королевского двора - страница 22

Я знал, что позор моей девочке не грозит. Ибо она была прекрасна в своем бунтарском наряде и затмевала собой всех самых разодетых прелестниц. И если даже, что пойдет не по ее замыслу, даже если она споткнется на полпути и растянется перед королем, я сделаю вид, что так и было задумано. Что это все вокруг круглые идиоты и не знают, что нырять носом в пол перед монархом – новая заграничная мода.

Тихо препираясь с женой на отвлеченные темы, мы и дошли до Диригия. И вот тут единственный момент, что меня давно тревожил. И почему я до последнего скрывал свое сокровище от короля. Не то, чтобы я всерьез полагал, что у него есть шанс отобрать у меня Хльюи. Но и давать каких либо пустых надежд другу я тоже не собирался. Ветер мой! А Хльюи моя!

Его Величество конечно зол. Хотя и держит себя в руках перед юной леди, меня он готов прибить. Конкуренция… только теперь, это не имеет никакого значения! Он все еще уязвим, хоть и маг, но без меня он не справится. Тем более теперь, когда мои силы усилились воссоединением с магической парой. Так что, пусть злится. Пусть негодует. Я ему нужнее, чем он мне.

В конце концов, я всегда смогу подать в отставку, взять жену и податься, куда глаза глядят, лишь бы сделать нашу пару счастливой. Но не думаю, что Диригий будет чинить какие-либо препятствия моему семейному благополучию. Повторюсь, я ему нужен!

Ожидаемо, хоть и несколько меня коробит, но Хльюи привлекает монарха своей смекалкой и наконец-то приобретенной уверенностью. Вообще, когда она злится, сразу демонстрирует редкое остроумие и талант к сарказму. Я уже говорил, что она умом пошла в отца. И сейчас Диригий начинает это понимать, общаясь с моей супругой. А еще, он проникается ее аурой. Мага влечет чужая магия. А мужчину влечет юность и нежность этой хрупкой леперы. Так, пока Диригий не решил, что собственное гипотетическое счастье ему важнее моей поддержки, пора Хльюи отсюда уводить. А то вон разговорились… Еще немножко и споются.

Пора это заканчивать!

Бал был в самом разгаре, когда мы, наговорившись, вышли к гостям. Я успокоила свои нервы, и стала куда адекватнее смотреть по сторонам, различая лица и людей. Я нашла в толпе своего отца, к которому мы с мужем поспешили подойти. Папенька красовался в парадном маршальском мундире белоснежного цвета. Он тепло поприветствовал меня, с восхищением рассмотрев со всех сторон, совершенно не обращая внимания на окружающих нас людей.

- Какая же ты красавица, Хльюи! – сообщил мне новость отец, здороваясь со своим зятем. – Ильиз, ты хоть понимаешь, какой клад тебе достался, дружище?

- Более чем кто-либо другой, - ухмыльнулся Лис.

- Ты позволишь, украсть у тебя жену, на один танец со старым отцом? – спросил папенька.

- Разумеется, - рассмеялся дознаватель, - а я пока найду, кого допросить, скучать не буду.

- Начни с моей благоверной, - посоветовал маршал. – Ей не помешает немного спеси согнать.

Мы с отцом удалились в центр зала, где некоторые уже танцевали, и с интересом косились на меня. Я подцепила шлейф платья к запястью, чтобы не мешал в танце, и изобразила положенный книксен, позабавив батюшку.

- Ты стала совсем взрослой дамой, Хльюи, - закружил меня в танце отец. – В считанные месяцы выросла и изменилась до неузнаваемости.

Я молчала, стараясь не сбиться, потому что в мыслях считала шаги.

- Хотя мать и сестру доводишь до истерики по-прежнему.

- Прости, папенька, я еще не научилась закрывать людям рот так, чтобы у них осталось мятное послевкусие от моего ответа.

- Я не понимаю, что вы втроем не поделили, - признался маршал, заводя меня на еще один круг.

- Я просто не хочу, чтобы мне кто-то указывал, как я должна жить, что одевать, с кем говорить, - устало закатила я глаза, - понимаешь, моя жизнь больше не касается этих женщин, и мне совершенно все равно ляжет на их безупречную репутацию тень или нет.

- А на мою репутацию? – ухмыляясь в соломенные усы, спросил отец.

- А на твою репутацию тебе самому все равно, - рассмеялась я. – Так что это твои гены во мне хамят матери.

- Ну, вот, я во всем остался виноват, - притворно вздохнул маршал, - вот оно женское коварство.