Интро - страница 17
– Ты-то откуда знаешь? Свечку держала?
Настя отмахивается.
– Я тебя умоляю, там и свечка не нужна и так всё понятно – мышь мышью. – Отпивает через трубочку принесённый Славиком коктейль термоядерного голубого цвета. – Вообще не понимаю, как её сюда занесло. Но Михалыч доволен – она пашет за троих.
Мышь, значит… А ситуёвина становится всё интереснее.
Отворачиваюсь в сторону, беру бокал с виски, делаю глоток.
– А… её к нему, да, возили? – снова оживает Настасья, а я от её слов не выдерживаю и усмехаюсь:
– К кому к нему?
– Ну… – девушка смешно показывает глазками вверх, чем веселит ещё больше:
– Настюх, будь солнышком, – опускаю руку, чтобы съехать с темы и попутно погладить упругую задницу, – позови её.
Она кривит точёный носик и пухлые губы, от души выведенные сочной красной помадой. В голове мелькает мысль, что я вовсе не против ещё разок увидеть эти губы на своём члене, однако тут же одёргиваю себя – сперва работа, потом потрахушки.
– Я надеюсь, ты её не для себя… – Девушка невинно хлопает ресницами, но едва ли меня можно провести подобной хернёй.
– Настасья, не включай «ревнивую жену», тебе не идёт. Да и мне подобные ролевые игры не по вкусу.
– Прости, – она льнёт, чтобы поцеловать. Отстраняюсь. – Ладно-ладно, – куксится будто ребёнок, ей-богу. – Сейчас приведу… – после чего, наконец, уходит, забирая с собой тепло и облако сладкого парфюма.
Настасья приводит эту неуловимую Валерию через несколько минут. И стоит только столкнуться с ней взглядом, как меня прошибает нехилым таким разрядом тока. Будто молния пробила дыру в крыше клуба и долбанула прямо в меня. Но ещё более интересно другое – почти такую же реакцию я наблюдаю в глазах и выражении лица этой девчонки. Да, именно девчонки! Потому что она смахивает на угловатого худощавого шестнадцатилетнего подростка, которого хрен пойми каким ветром занесло в этот притон. Палитра эмоций сменяется так быстро, что это могло бы быть комичным, если бы не было столь неожиданным и странным. Озадаченность быстро перетекает в недоумение, затем в осознание и как вишенка на торте материализуется паника. Отчётливая. Яркая, будто вспышка.
Она узнаёт меня.
Узнаёт так же быстро, как и я её.
Потому что это лицо, эти большие зелёные глаза невозможно было не запомнить. Они отпечатались в моём мозгу на долгие-долгие годы, хотя я и был уверен, что забыл, что больше никогда не вспомню…
Память странная штука. В мгновение ока она возродила и закинула меня на несколько лет назад, очертила в сознании тот отвратительный промозглый дождливый день, тот бледный, истощённый, почти безжизненный, полный скорби и отчаяния образ. Образ человека, который потерял всё. Человека, который лишился последней крупицы того, что удерживало его в мире живых. Человека, в глазах которого читалась лишь одна единственная истина – больше нет смысла оставаться здесь… Незачем жить.
Проходит некоторое время, прежде чем прихожу в себя. Я, будто выпадаю из реальности на короткий, но очень яркий миг. Тело двигается и действует согласно установленной задаче, а мозг… Мозг получает информацию, но не воспринимает её. Он всё ещё там, в странной серости и непонимании происходящего. Задаётся одним единственным вопросом:
«На кой хрен я сюда приехал? Зачем?»
И по сей день я не знаю ответа на тот вопрос. Однако давно уже не задаюсь им.
Меня проводит в чувства тёплый ветер и шум проспекта. Голос Стаса интересующийся всё ли нормально, однако остающийся полностью проигнорированным. Мы покидаем «Эру» стремительно, быстро. Понимаю, что буквально тащу девчонку за собой, крепко держу под руку и не говорю ни слова.
Да и о чём тут, блядь, вообще можно говорить?!
Я до сих пор пребываю в этом дебильном пришибленном состоянии. Я готов был увидеть кого угодно, но не её. НЕ ЕЁ!
Твою мать, либо у судьбы охренительное чувство юмора, либо это какая-то подстава. Как она вообще тут оказалась? Какого хуя тут делает? Последнее что я слышал про эту девчонку, так это то, что её заперли в психушке. Она несколько раз пыталась покончить с собой. Глотала колёса, резала руки, занималась всякой хернёй… Потом мне стало насрать. Это была не моя проблема. Да и вообще заморачиваться по чему-то подобному не в моём характере.